Главные ленные пожалования проводились постепенно в период между 1066 и 1072 гг. Из-за отсутствия статистических данных и стремления в любом случае остаться в выгоде у Вильгельма не могло быть генерального плана действий, но тем не менее ему все же удалось разрушить английские порядки и насадить нормандские. Вместо крупных пограничных графств он создал небольшие графства-марки. Кольцо, идущее по границам Нормандии и составленное из графств Понтье, Омаль, Вексен, Эвре, Беллем и Мортен, нашло в Англии отражение в виде аналогичной системы графств Кент, Корнуолл, Герефорд, Шрусбери, Честер, Нортумберленд, Ричмонд и Норфолк. Вильгельм пожаловал эти фьефы самым преданным соратникам. На первом этапе Одо Байеский получил Кент, граф Бриан Бретонский — Корнуолл, Гильом Фиц-Осборн — остров Уайт и Герефорд. Около 1071 г. Рожер Монтгомери, владевший Арундельским замком и городком Чичестером, стал эрлом Шрусберийским. В начале 1070 г. титул эрла был пожалован фламандцу Гербоду, ранее получившему значительную часть Мерсии и город Честер, однако он отказался от этой хлопотной должности, и в 1071 г. эрлом Честерским вместо него стал нормандский барон Гуго Авраншский. Что касается Алана Рыжего, графа Бретонского, брата Бриана, то не позже 1086 г. в его владение перешел Ричмонд, а его преемниками стали по очереди два других его брата, причем сын последнего из них получил титул эрла не позднее 1136 г. Нортумберленд и Норфолк, созданные на землях бывших Нортумбрии и Восточной Англии, остались во власти местных феодалов: в Норфолке англичанин бретонского происхождения Ральф де Гаэль сменил Гирта, а эрлом Нортумберлендским в 1072 г., после ряда неудачных назначений, стал Вальтоф, эрл Хантингдонский и Норттгемптонский, сын служившего еще Кнуту эрла Сиварда, впоследствии женившийся на племяннице Вильгельма Юдифи. В 1075 г. оба вышеупомянутых эрла и, возможно, Бриан Корнуоллский были подвергнуты опале. Очевидно, в Норфолке должность так и осталась вакантной, а вот с Нортумбрией, где происходили волнения и существовала угроза со стороны Шотландии, Вильгельму пришлось помучиться. Сначала он назначил туда лотарингца Вальхерия, нового епископа Даремского. После убийства Вальхерия в 1080 г. позволение испытать себя в той же должности получил нормандский рыцарь Обри. Когда же и он быстро сдался, добиться успехов там, где не повезло другим, сумел Роберт Маубрейский, племянник епископа Кутанского.

Вильгельм намеренно сделал так, чтобы в руках владельцев новых пограничных оноров были сосредоточены крупные земельные владения. Каждый такой эрл или сеньор был обычно крупнейшим землевладельцем в одном из центральных графств и иногда чуть ли не единоличным королевским держателем. В других областях Вильгельм, как правило, жаловал новому бенефициарию земли одного или нескольких прежних владельцев-англичан, так что сеньоры пограничных территорий обладали подобными имениями и в других частях королевства. В результате такого распределения появились феодалы с фьефами, разбросанными по всей стране. Такую систему иногда считали неудобной, однако она закрепилась и лишь все более совершенствовалась благодаря обмену землями или субарендаторству феодальных владений.

Если мы обратимся к «Книге Страшного суда», дающей список главных держателей земли, т. е. тех, кто получил свои феоды непосредственно от короля, в каждом центральном графстве, то мы сможем насчитать около 300 светских владельцев. Это те, кого Вильгельм вознаградил до 1086 г. Обширные владения были лишь у избранных — наиболее приближенных к королю лиц. Их можно разделить на две основные группы — те, кто получил пэрское имение, и все остальные. Всего чуть больше сотни этих феодов были впоследствии признаны баронствами, а их владельцы — баронами короны; другие же принадлежали дворянам менее высокого ранга.

У каждого барона, получившего феоды от Вильгельма, были родственники, друзья и сторонники, ожидавшие вознаграждения, а некоторые из этих материально зависимых лиц, в свою очередь являясь сеньорами со своими вассалами, сосредотачивали в своих руках обширные владения. В «Книге Страшного суда» приводятся имена главных держателей земли и их непосредственных вассалов из каждого графства. Вполне возможно, что здесь записаны имена большинства иноземцев, получивших земельные пожалования. Однако сосчитать субарендаторов чрезвычайно трудно, так как у многих из них были очень распространенные имена, но не было фамилий; поэтому одного человека, получившего земли от нескольких сеньоров в одном единственном графстве, а также земли от того же самого или других сеньоров в нескольких графствах, вполне могли внести в список несколько раз.

Чтобы получить некоторое представление о том, кто завладел английскими землями, рассмотрим одно из центральных графств. В качестве примера может послужить Девоншир — крупное графство, которое быстро покорилось захватчикам и не подверглось разорению; кроме того, оно являлось частью графских владений Гарольда, поэтому, несмотря на смену хозяев во всех крупных имениях, сама структура, судя по всему, осталась неизменной. Итак, в записях об этом графстве перечисляется 53 главных держателя земли. Менее половины из них являлись баронами, а остальные — духовными лицами, тэнами и сержантами. Восемь наиболее влиятельных баронов — например, Гуго Авраншский, эрл Честерский, его будущий зять Гильом д'Э, второй сын Роберта, графа д'Э, и Ричард Фиц-Жильбер (граф Брионнский), сеньор Клера (в Суффолке), — обладали в Девоне лишь небольшими земельными участками. Другие же имели в этом графстве обширные поместья, но основные земли этих баронов были не в Девоне — тут можно упомянуть, например, Жоффруа Маубрейского, епископа Кутанского, Роберта, графа Мортенского, Гильома Фалезского и Готье де Дуэ. Только у нескольких феодалов главные поместья находились в Девоне — среди них были Балдуин Фиц-Жильбер, шериф Девона и брат Ричарда Фиц-Жильбера, Гильом Капра, Роберт д'Омаль и бретонец Жюэль де Тотн. Фактически землями в графстве владело не больше пятнадцати человек, имевших вес не только в Девоншире, но и во всей стране, и только двое из них — Жоффруа Кутанский и Роберт Мортенский — принадлежали к числу самых высокопоставленных сановников королевства. Большинство из них часто находилось за пределами графства, и вполне вероятно, что самым могущественным и влиятельным лицом здесь являлся шериф (виконт) Балдуин, родственник короля.

Количество иноземных субарендаторов в этих баронских поместьях составляет примерно 140 человек — явно кого-то из них посчитали дважды. Пожалования землей повсюду значительно отличались друг от друга. Некоторые крупные феодалы, такие как эрл Гуго, вообще не отдавали никому ни одного из своих небольших поместий в Девоне. Епископ Кутанский и граф Мортенский передали свои имения одному крупному держателю-вассалу и нескольким мелким (9 и 14 соответственно). Шериф Балдуин почти поровну распределил феоды между 24 вассалами. Также можно отметить, что почти во всех поместьях в числе держателей, являвшихся одновременно вассалами и сеньорами, были англичане, сохранившие владения еще со времени правления Эдуарда или же получившие феоды сравнительно недавно.

Сделать приблизительный подсчет иноземцев, поселившихся в Англии с 1066 по 1086 г., на основе данных «Книги Страшного суда» крайне тяжело. Иноземцев, получивших пожалование английскими землями, было, вероятно, примерно полторы тысячи. Следовательно, их общий приток составлял, возможно, от 5 до 10 тыс. мужчин и женщин. Может быть, эти цифры занижены, так как следует помнить о том, что эти поселенцы, если не считать иноземных священнослужителей, горожан и купцов, были в основном людьми высокого происхождения — преимущественно дворянами, которые привезли с собой вассалов, слуг и челядь. Общее население страны на то время оценивают в пределах 1–2 млн человек, однако в результате Нормандского завоевания это число наверняка на какое-то время сократилось, ведь новые поселенцы вряд ли могли возместить людские потери англичан, понесенные вследствие сражений, голода и болезней.