В ней еще шла внутренняя борьба, когда в комнату вернулся Джонни в сопровождении высокого человека с приятной внешностью. Он был одет в штатское и приветливо улыбался.

— Понимаю, мисс Дугган, для вас все это шок, — сказал мужчина. — И хотя я все же вынужден задать вам несколько вопросов, постараюсь быть максимально краток. Мистер Блэйк сообщил нам, что скончался хозяин этого дома, но он упомянул также, что вы знали его гораздо лучше.

Эйлин пробормотала что-то, что можно было принять за согласие. Мужчина сел, открыл блокнот и щелкнул авторучкой.

— Насколько я успел понять, вы встревожились, когда этим утром мистер Джонс не появился на работе. Что выглядело странно, ибо мистер Джонс был чрезвычайно пунктуален и служащие проверяли по нему часы.

— Да, — подтвердила Эйлин, и хотя не увидела, но тут же почувствовала, как Джонни слегка расслабился. — Мы работаем вместе в офисе компании «Коуплэнд». Вернее, работали. Он был сложным человеком в общении; главным для него было оставаться на высоте и выглядеть достойно, независимо от любых трудностей. Но ко мне он как будто относился с симпатией. Время от времени я предлагала ему свою помощь. Поэтому утром, когда он не явился в офис… — Голос Эйлин сорвался на плач.

— Понимаю, — произнес мужчина. — Зная о его проблемах со здоровьем, о его слабом сердце, вы сразу все поняли.

Эйлин быстро подняла глаза на Джонни, и он пояснил:

— Полицейский врач говорит, что это сердечный приступ.

— В аптечке в ванной мы нашли пузырек с сильнодействующим снотворным, — сказал незнакомец. — Видимо, хозяин дома пользовался им регулярно. Вполне возможно, он принял большую дозу. Случайно, разумеется.

— Разумеется. — Голос Джонни был нарочито спокойным, но это деланное равнодушие ускользнуло от незнакомца.

— Вы не в курсе, мисс Дугган, имел ли мистер Джонс родных? Близких? — спросил он.

— Не думаю, — ответила Эйлин. — Его мать умерла много лет назад, и с тех пор он жил уединенно.

— Ясно, — задумчиво произнес мужчина и продолжил: — Я полагаю, дом этот принадлежал мистеру Джонсу?

— Да, — кивнула Эйлин.

— Мы не нашли никаких важных бумаг в его столе, — сказал мужчина. — Но думаю, будучи человеком осторожным, мистер Джонс держал их в банке или другом официальном месте. Вы, случайно, не знаете, в каком из банков он хранил свои сбережения?

Эйлин упомянула банк, в котором хранились коуплэндские денежные фонды и который Коуплэнды использовали для начисления гонораров своим сотрудникам, как одно из наиболее вероятных мест.

— Думаю, надо поговорить с людьми из банка, что скажете? — предложил незнакомец, вставая.

Эйлин затаила дыхание и удивленно взглянула на полицейского.

— Вы хотите сказать — прямо сейчас? Рыться в бумагах Джонеси? — запинаясь, запротестовала она.

— Понимаю, это тяжело и кажется жестоким. Но ведь вы захотите узнать, какие приготовления следует сделать для похорон. Несомненно, человек такого склада должен был заранее обо всем позаботиться. Я уверен, что именно в банке мы найдем все необходимые бумаги и документы.

Эйлин глубоко вздохнула. То, что этот человек, чьего имени Эйлин не знала, с такой точностью следовал инструкциям, данным в уничтоженном Пэйдж письме, казалось ей сверхъестественным. Однако Джонни, взяв ее под руку, помог ей подняться и проводил к машине, глядя на нее так, что она не в силах была вымолвить ни слова.

В банке человек из полиции дружелюбно представился менеджеру, объяснил ситуацию, и тот с улыбкой посмотрел на Эйлин.

— Нет, Мэттисон, в ордере надобности нет. Мисс Дугган может открыть ячейку в любое время. Мистер Джонс отдал это распоряжение некоторое время назад, — оживленно пояснил он и повел их к большой бронзовой решетке, отделявшей основное помещение от охраняемой секции.

Офицер полиции Мэттисон посмотрел на Эйлин и кивнул:

— У меня были подозрения, что мистер Джонс, будучи вашим другом, поступит именно так. — Он приветливо улыбнулся.

Менеджер банка предложил Эйлин присесть в кресло у стола, положил перед ней небольшой ящичек и повернул ключ. Дрожащими руками Эйлин подняла крышку и отвернулась — слезы с новой силой хлынули из ее покрасневших глаз. Первым, что Мэттисон вынул из ящика, был толстый коричневый футляр из-под «Манилы» [1].

В маленьком помещении царила тишина, пока Мэттисон просматривал содержимое ячейки. Затем он удовлетворенно кивнул.

— Все в полном порядке, — сказал он с видимым облегчением. — Вы назначены его душеприказчицей, мисс Дугган, а также распорядительницей по захоронению. Он хотел, чтобы его тело было предано земле рядом с могилой его матери, на участке, приобретенном им, когда она скончалась. Все деньги, что остаются после него, а также свой дом он завещал вам. Впрочем, боюсь, денег там немного, мисс Дугган. Однако как дань уважения к вам человека, с которым вы просто были приветливы, это не так-то плохо.

Эйлин рыдала.

То, как Джонни отвез ее обратно домой и высадил у ее квартирки, она помнила смутно. Лежа в кровати, девушка снова и снова прокручивала в голове события дня. В каком-то Смысле она тоже предала Джонеси, оставив в секрете его добровольный уход из жизни. Она то корила себя за это, то вдруг задумывалась о том, что Джонни все-таки был прав и не стоит осквернять память старика сплетнями о самоубийстве. Жалость и сострадание испытывала она к бедняге, который жил и умер в таком одиночестве, что она, едва знакомый ему человек, оказалась единственной, о ком он подумал перед тем, как покинуть этот мир.

Постепенно усталость взяла свое, и Эйлин погрузилась в беспокойный сон. Когда она проснулась, было уже почти пять. Девушка приняла душ, надела слаксы, футболку и пошла прогуливать собак. Ведь это занятие должно было теперь стать основным источником ее существования, по крайней мере до тех пор, пока она не найдет другую работу.

Луиза ждала Эйлин, приготовившись засыпать накопившимися за день вопросами, и глазам своим не поверила, увидев ее в офисе утром. А когда с мертвенно-бледным лицом Эйлин прорвалась к кабинету Пэйдж, Луиза не на шутку испугалась.

Когда Эйлин закончила рассказ, они немного посидели молча, потом Луиза тихо произнесла:

— Хоть я и не люблю соглашаться с Коуплэндами, боюсь, на этот раз выбора у меня нет. Всплыви сейчас правда, Джонеси это бы не воскресило, но могло навредить многим. Хотя не знаю, действительно ли это навредило компании. Много ходило грязных сплетен о беспощадной и жесткой политике управления Пэйдж. Но я тебе вот что скажу: она очень умный человек. Она думает со скоростью ветра. Думает и принимает решения. Эту леди можно обозвать какими угодно словами, но назвать ее дурой — значит пойти против истины. Возможно, она была права.

— А вдруг Джонеси все предвидел? Вдруг хотел отомстить? Если так, выходит, я его подвела, — размышляла Эйлин.