Наконец лестница закончилась, но до земли оставалось еще чуть больше метра. Надежда собрала волю в кулак и прыгнула. Приземление получилось довольно мягким. Она отряхнулась и задрала голову.

Лиля все еще выглядывала из окна.

– Спускайся! – проговорила Надежда одними губами и усилила свой призыв выразительным жестом.

Лиля пожала плечами, влезла на подоконник и начала спускаться по лестнице.

Надежда смотрела на нее со стороны и радовалась, что никто не видел ее саму – уж очень нелепо выглядит женщина, спускающаяся по веревочной лестнице.

Наконец Лиля спрыгнула с последней ступеньки и повернулась к Надежде:

– Ну вы даете! Прямо как в цирке!

– Нужда заставит, и не то сделаешь! – проворчала Надежда Николаевна. – И нечего насмехаться. Ну что, берешь назад все свои ухмылочки и жалостливые взгляды? «Надежда Николаевна, – передразнила она, – выпейте чайку, полежите, все и пройдет!» Ага, как рукой снимет! Ты думала, я из ума выжила и все придумала! А убийство-то, вот оно! – она показала куда-то наверх.

– Вот кстати напомнили… – Лиля схватилась за телефон. – Пошлю снимки в редакцию, а то как бы не пропали…

– Эй! – послышался сверху возмущенный голос Василича. – Вы что это? Вы почему это? Вы куда это?

– На кудыкину гору! – весело прокричала Надежда.

– А ну вернитесь! Полиция уже едет!

– А ты нас поймай сначала! – захохотала Лилька.

Уж больно уморительно выглядел охранник, навалившись внушительным животом на подоконник. Он с сомнением подергал лестницу, посмотрел вниз и, видно, решил не рисковать.

– Пока, дядя! – крикнула Лиля. – Спортом надо заниматься, на диете сидеть, тем более в такой клинике работаешь! Ты должен быть живой рекламой, а тут такое пузо отрастил! Никакая веревочная лестница тебя не выдержит!

– Куда уж теперь диета, – вполголоса проворчал охранник, – накрылась клиника медным тазом. И работа моя тоже. А вы идите отсюда быстрее, раз не хотите с полицией дело иметь.

– Он прав, – заметила Надежда Николаевна, оглядываясь, – полиция точно быстро приедет. Надо уходить.

– Ой, а я машину на парковке оставила!

– Ничего, авось они не станут все машины проверять…

Надежда огляделась по сторонам. Окно кабинета несчастной Ольги Петровны выходило не на парковку, а совсем на другую сторону. Тут было не так чисто и красиво, как перед входом в клинику, – ни клумб с цветами, ни аккуратно подстриженных кустов, просто газон и асфальтовая дорожка.

– Надо бы обойти по кругу, – заметила Надежда, – нечего под окнами ходить, не дай бог, увидит кто из полиции…

Она сошла с асфальтовой дорожки и пересекла газон. Кусты тут никто не подстригал, и они порядочно разрослись, так что она с трудом нашла между ними тропинку. Тропинка была узкая и сыроватая, зато идущих по ней не было видно из окон.

Лиля нырнула за Надеждой, споткнулась о пластиковую бутылку и чертыхнулась.

– Осторожнее, – предупредила Надежда Николаевна, – не вляпайся в собачью кучу, они тут на каждом шагу.

Неприличное выражение, которое вырвалось у Лили, говорило о том, что предупреждение опоздало.

– Черт знает что! – Лилька безуспешно пыталась вытереть кроссовку о траву. – Зачем мы сюда поперлись? Шли бы по чистому асфальту, как все люди!

– Тсс! – Надежда остановила ее, махнув рукой. – Стой на месте! Не двигайся!

Сама она наклонилась над тропинкой, посветив на землю телефоном.

– Что вы там еще нашли?

– След… – проговорила Надежда. – Тот самый, что на подоконнике. Сама посмотри!

И точно, след был похож – подошва рубчатая, в елочку.

Земля тут была совсем сырая, все-таки совсем недавно снег растаял, не успела земля просохнуть. Очень осторожно Надежда двинулась по тропинке, обойдя след.

Вот и еще один отпечаток, только не такой четкий.

– Он шел здесь, как и мы, чтобы его из окна не увидели. А куда – сейчас узнаем.

– Да куда тут можно прийти? – ворчала Лиля. – Надо же, такая клиника дорогая, приличная, а позади – настоящая помойка!

– Тише ты! – Надежда Николаевна прижала палец к губам и остановилась, увидев впереди небольшое строение – этакую бетонную коробку с зарешеченными маленькими вентиляционными отдушинами, между которыми на кусочках стены имелись различные надписи, преимущественно неприличного характера. Прямо перед ними была запертая железная, сильно проржавевшая дверь.

– Кажется, это трансформаторная будка, – предположила Лиля. – Только очень старая, наверное, ею уже не пользуются. Вид у нее совсем необитаемый…

– Ты уверена? – Надежда показала на порожек перед дверью, на котором четко отпечатался грязный рубчатый след. Тот самый, что и на подоконнике в кабинете.

На двери висел самый обычный амбарный замок. Надежда покрутила его и подергала во все стороны, но не открыла, только вымазала руки ржавчиной.

– Отойдите-ка! – Лиля сунула в замок какую-то изогнутую штучку, пошевелила, и дужка замка открылась.

– Лилька, где ты взяла отмычку? – спросила Надежда Николаевна.

– Мало ли у кого какие секреты, – отмахнулась Лиля. – И вообще, завидуйте молча!

Дверь будки со скрипом открылась. За ней оказалось темное, затхлое пространство, из которого тянуло холодом, пылью, плесенью и еще чем-то трудноуловимым, но неприятным.

Надежда включила телефон в режиме фонарика и шагнула вперед.

– Осторожно, здесь может быть высокое напряжение! – проговорила Лиля ей в спину.

– Я тебя умоляю! – усмехнулась Надежда. – Здесь давно уже нет никакого оборудования, все, что было, сдали на металлолом…

И действительно, внутри будки было темно и пусто. Лишь голые бетонные стены да в дальнем углу куча какого-то тряпья.

– Чем это пахнет?.. – проговорила Надежда Николаевна, принюхиваясь. – Странный какой запах…

– Ох, правда! – Лиля поморщилась и удивленно проговорила: – Я знаю, чем это пахнет. Наркотой.

– Чем? – удивленно переспросила Надежда.

– Наркотиками. Причем разными – и героином, и коксом, и синтетикой вроде амфетамина…

– А откуда ты так хорошо знаешь, как пахнут наркотики? Ты что – употребляла?

– Господь с вами, Надежда Николаевна! Как вы могли подумать? Просто я писала большую статью о распространении наркотиков, для которой мне пришлось пообщаться с разными наркоманами – и героиновыми, и кислотными, и другими… отвратительные воспоминания! Полная деградация, распад личности! Так вот, одним из самых неприятных воспоминаний того времени были запахи. И они впечатались в мою память намертво.

– Запахи вообще запоминаются лучше всего!