— Дьявол, — прошел мимо Адель Кевин и зашел на кухню. Она последовала за ним.

— Что случилось?

— Этот жирный... толстый пассажир, — как только зашла на кухню Тора, Кевин даже улыбнулся, — хочет все время есть.

— Так дай ему есть, — просто ответила Тора.

— Он хочет чипсы и «Колу», но я ему уже приносил.

Тора вынула пачку чипсов и «Колу» и передала Кевину:

— Дай ему то, что он хочет. Мы должны молча и с улыбкой обслуживать пассажиров.

Недовольный Кевин вышел из кухни, но в нее влетела такая же недовольная Саманья:

— Мохнатая шавка, будь она не ладная, сделал свое мерзкое дело прямо на сиденье! Еще одна такая выходка и я скажу капитану, мне плевать, что за нее заплачено! Что-то я не видела, чтобы пассажиры гадили на своих местах!

Только старшая стюардесса утихомирила одного стюарда, как тут же обрушилась еще одна проблема.

На кухне повисло немое молчание, Тора тоже была не рада животному на борту, но что делать — так пожелало начальство.

Она вынула перчатки, пакет и сунула их Саманье:

— Тебе придется убрать.

Только сейчас Адель поняла, что ее пассажиры идеальны и не приносят недовольства, особенно мистер Хоффман, тихий и мирный старичок. Да и парочка молодожен уже остепенилась, каждый сидел на своем месте. Молчаливый угрюмый мужчина тоже не доставлял неудобств, он вообще не произнес ни слова. Остальные были обычными, с небольшими странностями, но лучше иметь их, чем собаку, от которой не знаешь, что ожидать.

Саманья нервно схватила то, что дала ей старшая стюардесса и недовольна пробурчала:

— Они должны мне доплачивать за это.

— А пусть уберет ее хозяйка, — вставила свое слово Адель и была вознаграждена за эти слова укоризненным взглядом Торы.

— Я думаю, она не делает такое и у собаки целая армия слуг.

— Что же она не купила билет хотя бы одному слуге, — Саманья удалилась, а Адель выглянула на это посмотреть. Приятного мало, если так пойдет и дальше, то молчать Саманья не станет, скажет Марко, а уж он... А что он сделает, если собака уже летит? Ничего! Выскажет свое возмущение на землю учредителям проекта и на этом все закончится. Марко же не убирает за собакой.

Пока все возились со своими проблемами, Адель взглянула в иллюминатор, уже темнело, они прилетят поздно. Ночной полет всегда спокойнее, чем дневной. Но видимо, не для этого рейса, раз так много проблем им подкладывают пассажиры.

— Адель, — позвал ее чужой женский голос, и девушка взглядом стала искать кому он принадлежит. Она взглянула всех пассажиров, но каждый был занят своим делом, — это я.

Майя подняла руку и теперь стало понятно — Адель даже не смотрела на первое место, думала этой женщине ничего будет не надо.

— Я слушаю, — пришлось подойти ближе и натянуть улыбку.

— Я смотрю маршрут на Рейкьявике, пассажиры разобьются на две группы для экскурсий. Если ваш экипаж хочет, то может присоединиться к нам.

Почему она говорила это Адель, которая не отвечает за мнения экипажа? На это есть Тора, правда она ушла в хвостовую часть самолета. Но ведь с этим можно было подождать.

— Я не могу принимать решение за всех, это должен делать тот, кто главный.

— А кто главный? — Майя резко оживилась и даже встала со своего места, — Марко? Я могу пройти к нему?

Она готова была уже выйти, но Адель перекрыла ей путь и все встало на свои места — все было спланировано!

— В кокпит во время полета нельзя. Я передам Торе.

— Нельзя? — Грустно повторила Майя и плюхнулась на свое место.

Возможно, она придумывала другой план, но голос капитана заставил забыть напрочь все экскурсии и Рейкьявик вместе с ними.

— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан. Мы пролетаем удивительное явление, которое редко можно увидеть в полете — северное сияние. Сегодня нам повезло, оно очень красочное и видимо, будет преследовать нас еще долго. Понаблюдать за ним могут пассажиры, которые сидят с левой стороны борта. И мне пришла в голову мысль сделать круг, чтобы все смогли его увидеть. Если вы не против, для всех вас дополнительный круг, чтобы всем насладиться этим уникальным явлением.

Капитан отключился, а Адель вместо того, чтобы смотреть в окно, увидела, как пассажиры начали перебегать с правой стороны на левую:

— Вы с ума сошли? Сейчас капитан развернет самолет, и вы все увидите, имейте терпение.

Но ее не слушали ни в одном салоне. Если бы Марко знал, что так получится, то молчал бы, она уверена. Майе повезло, она летела в левом ряду и тут же выглянула в окно. А вот мистер Хоффман лишь вздохнул, отложил книгу, посмотрел в свое окно, ожидая тот самый круг и свой черед на обзор.

Адель схватила трубку, соединяющую ее с салоном:

— Уважаемые пассажиры правой стороны борта, пожалуйста, сядьте на свои места и пристегните ремни безопасности. Ваша очередь на обзор будет чуть позже.

Она повесила трубку, и та тут же зазвонила. Звонок был из кабины пилотов, игнорировать было нельзя, Адель сняла ее:

— Да?

— Это капитан, могу взять одного человека в кабину, чтобы посмотреть на северное сияние.

Адель взглянула на Майю, но тут же отмела эти мысли — обойдется. Потом перевела взгляд на старичка:

— Мистер Хоффман был бы рад...

— Тебя, — произнес Марко и отключился, Адель удивленно посмотрела на трубку и повесила ее обратно. Но кто откажется от такого вида из кокпита? Только дурак. А она к таковым не относилась, развернулась на каблуках и быстро преодолела расстояние до кабины.

Влетев в кабину, дверь которой открылась перед ней сразу, девушка очутилась в фантастическом мире, в космическом. Здесь темнота сочеталась с неяркой подсветкой панелей, сотней кнопок и десятков рычажков, а в лобовом окне вид показался из мира фантастики.

— Боже, как красиво, — прошептала она, даже не обращая внимание на пилотов, но им тоже было не до нее-Марко разворачивал самолет вручную. Все его внимание должно быть на управлении, пришлось полностью отключиться от вида за окном и сзади стоящей девушки.

А Адель зачарованно любовалась ярко изумрудными лентами, которые плавно двигались и изгибались подобно змеям. Даже в ее глазах отражался этот цвет. Она стояла и боялась моргнуть, чтобы не пропустить момент, когда сияние меняло свой маршрут, играя в игры с самолетом. Ленты быстро изгибались, показывая свою прыткость и гибкость, где-то исчезали и вдруг появлялись снова. Изумрудные полосы меняли не только форму, но и цвет — местами появлялся оранжевый, желтый, но потом зеленый поглощал их и становился ярче. Он буквально ослеплял и заставлял восторгаться глаза. А когда вихрь лент налетел на самолет, Адель закрыла глаза. Но страшно не было, просто это случилось так неожиданно, оно буквально влетело в кокпит, но когда она их распахнула, то оказалось, что сияние влетело в ее мысли.