Выход к рукаву самолета их встретил молчанием пассажиров. Они мирно ждали своей минуты, когда окажутся на борту. Интересно, им понравился Осло? Или напротив, они мечтали бы уже сесть в свои кресла и отдохнуть?

Помимо пассажиров, на которых Марко не задерживал взгляда, у входа уже стояли некоторые члены экипажа:

— Мне надо идти осматривать самолет, — сказал он Адель и передал ей пакеты, — надеюсь, ты не напьешься раньше времени.

— Не переживай, это я оставлю на Рейкьявик.

Она взяла у него пакеты, встав рядом с Кевином, который явно нахмурился, при виде того, что капитан помог Адель.

— Если бы я знал, что тебе нужна помощь, то был бы рядом, — произнес он, — ты нашла схему аэропорта?

— Мне не нужна ничья помощь, — тут же вставила она, — черт, я забыла про схему. Но кому нужна эта схема, я купила кучу шоколада, будет чем развлекать себя в холодной Исландии.

Члены экипажа поднялись на борт в полном составе, сразу приступив к работе: надо было осмотреть салон еще раз и начинать принимать пассажиров. Рейкьявик их ждал, но впереди их ждала почти трехчасовая работа и турбулентность в полете.

— Может, собака сдохла? — Шепнула Саманья Кевину, когда они стояли у входа, чтобы встретить пассажиров.

— Не мечтай, — ответил он так же тихо, — с чего ей дохнуть, она живет лучше любого человека.

— Может, стара...

Но хозяйка зашла на борт, держа в руках собачонку, как тряпицу. Видимо, не легко пришлось Жозефине в Осло. Саманья улыбнулась:

— Добро пожаловать.

— Мы устали, — уныло произнесла дама, — экскурсии нас вымотали, особенно устала Жозефина, — она поцеловала собаку в голову и прошла по проходу на свое место.

— Даже за сто евро бы не поцеловала, — скривилась Саманья и получила немой укор от Торы.

Майя зашла на борт последняя, отмечая в блокноте, что все пассажиры в сборе. Она могла сразу пройти на свое место, но что-то ее затормозило, и она свернула налево в кабину к пилотам. Прошла мимо Адель и Торы, которые переглянулись между собой:

— Как жаль, что она не видела, как он любит свою семью, — произнесла Тора и Адель вдруг показалось, что ей в укор. А может просто показалось, потому что Марко с остальными был более сдержан, а с ней смеялся и проявлял внимание. Неужели Тора это заметила? Или просто сказала, потому что Майя явно искала любых встреч с капитаном.

Адель промолчала и пошла проверять вещи своих пассажиров, особенно она переживала за старичка Стивена, которому тяжело было запихать их в верхний багажник. Но увидев его на своем кресле улыбающегося и счастливого, она поняла, что он все же смог это сделать.

— Как прогулка по Осло, мистер Хоффман?

Он закивал, его глаза заблестели:

— Мне очень понравилось, было весело, хоть некоторые пассажиры были очень шумными и неугомонными. А некоторые хотели постоянно есть.

— А, я знаю таких, — взгляд Адель устремился в сторону Кевина, где восседал самый толстый ненасытный мужчина. К концу путешествия, она боялась, что он сломает кресло. И бедный Кевин, он уже нес ему пачку чипсов и газированный напиток.

— Но в целом, Осло тоже обладает своей чарующей красотой, хоть она и холодная.

— Через три часа мы прилетим в Исландию, вот где будет холод, мистер Хоффман, — улыбнулась Адель, оборачиваясь в сторону кокпита. Дверь все еще была открыта, она видела Майю, которая приветливо улыбалась скорее всего капитану. Хотелось бы сунуть ей в лицо семейную фотографию Марко — Тора права. А может Майе глубоко плевать на жену Марко, и может, она просто хочет временного развлечения?

— Чего стоим?

Возле Адель прошла Тора, произнеся эти слова, и девушка вышла из задумчивости.

— Надо бы уже двери закрывать, а она все еще в кокпите, — кивнула девушка в сторону кабины пилотов, где находилась Майя.

— Гони ее и усаживай на место, ты права, надо закрывать двери, — скомандовала старшая стюардесса и отправилась на кухню, куда пришли уже Саманья, Кевин и Дав.

Адель поторопилась, зашла в кокпит, наблюдая милую картину: двое пилотов даже близко не занимались работой, они оба развернулись к Майе, которая стояла по центру, и вели беседу. Дар речь пропал, но после недолгой паузы, она наконец произнесла:

— Мы закрываем двери, капитан, — и перевела взгляд на Майю, — а вам уже пора сесть на свое место, пассажиры должны быть пристегнуты.

— Строгая, — улыбнулся напоследок им Ханс, отвернулся и наконец занялся своей работой.

Майя тут же вылетела из кокпита, а Адель удовлетворенно взглянула на капитана, готовая уже закрыть за собой дверь, но Марко ей подмигнул и улыбнулся, чем привел в замешательство и застопорил закрытия двери еще на пару секунд.

Но она быстро пришла в себя, оставляя двоих пилотов наедине друг с другом, облаками и диспетчером.

— Уважаемые дамы и господа, говорит капитан, я снова рад вас приветствовать на борту нашего лайнера. Надеюсь, что вы хорошо провели время в Осло, и рад буду доставить вас в Рейкьявик. Наш полет будет длиться 2 часа 50 минут. За это время вам предложат ужин и прохладительные напитки, вы можете воспользоваться интернетом, но я рекомендую вам больше заглядывать в окно, есть вероятность, что мы сегодня будем пролетать северное сияние. Желаю вам приятного полета, сегодня наш ждет небольшая турбулентность, которая надеюсь, не принесет вам неудобств. Спасибо за внимание, экипаж прошу занять свои места.

Адель стояла в проходе и ей казалось, что этот голос шепчет ей на ухо нежности. Но мотнув головой, она прогнала это странное видение и посмотрела на Майю. Та сидела на своем месте, пристегнутая ремнем безопасности, и тоже внимательно слушала капитана. На секунду закралось странное чувство ревности. Да, именно ревности, хотя можно подумать, Марко ее муж, чтобы его ревновать. Шокированная Адель прошла на свое место возле двери и села на сиденье.

Всегда взлет и посадка происходят по одной схеме, наверно этот момент у многих стюардесс любимый — ты уже работаешь, но у тебя есть время посидеть несколько минут и подумать.

А каждый взлет для Адель — это почва вспоминать лишь один единственный взлет и каждый раз эмоции от него разные: они бывают грустными, наполненные печалью и желанием стереть себе память, а иногда это яркие эмоции, благодарные, когда хочется сказать спасибо Марко за то, что он влюбил ее в небо.

«Небо и Адель» — именно об этом сочетании думал капитан, когда выруливал самолет на взлетную полосу. Надо же, несочетаемое соединилось. Как же так получилось, что Адель выбрала то, чего так боялась?

Как только диспетчер вышел на связь, Марко полностью ушел в работу. Хоть что будет происходить в его душе, но в такие моменты нет ничего важнее внимания.

Самолет поднялся на нужную высоту и Ханс тут же нажал кнопку выключения лампочек «пристегните ремни». Теперь Адель встала с кресла, поправила юбку и вышла в салон. Она взглядом обвела своих пассажиров — все было тихо, они спали, смотрели телевизор или читали. Мистер Хоффман открыл книгу, название которой Адель не увидела. Но это была единственная книга на борту, все остальные читали на электронных носителях.