Когда же она закончила, Камилла с дрожью в голосе прошептала:

— Мне никогда не нравился этот человек, но я… — Она всхлипнула. — Я и подумать не могла, что он так жесток.

Тяжко вздохнув, София сказала:

— Адам говорит, что, с точки зрения самого Хеннеси, он обо все позаботился. Ведь у меня будет крыша над головой, а также правильный муж. И вообще, все приличия будут соблюдены. Ох, Камми, перестань плакать, а то я тоже не сдержусь…

— Но должен же найтись какой-то выход, София! Хоть какой-нибудь!

— Я давно уже об этом думаю, но так ничего и не придумала, — со вздохом пробормотала София, обнимая подругу. — Если я сбегу, герцог направит свой гнев на лорда и леди Хейбери и на «Тантал». Но он все-таки дал мне несколько недель, и именно поэтому я решила отправиться сюда — на последнюю в своей жизни вечеринку. И, конечно же, мне очень хотелось встретиться с тобой.

— А мне — с тобой, дорогая, — проговорила Камми с грустной улыбкой. — Но не отчаивайся, возможно, я сумею что-то придумать…

— Что ж, попытайся. Как говорили заядлые игроки в «Тантале», шанс есть всегда. — На самом деле София в это не верила, но она знала: если уж Камилла что-то задумала, то ее не переубедить. — Теперь, Камми, мы должны переодеться. Пора спускаться к обеду. Сегодня прибыло много благородных леди. Мое появление их шокирует, и это будет очень забавно, не правда ли?

— Кстати, а почему здесь так много незамужних женщин? — спросила Камилла, вставая.

— Спроси об этом его светлость. Или Китинга. Он уже, наверное, в курсе.

С этими словами София оставила подругу и направилась в свою комнату.

— Милли, где вы находите такие прекрасные вещи? — спросила она, разглядывая кружевные рукава очередного наряда. — От этого платья дух захватывает…

— Ну… у его светлости большой дом, знаете ли. Тут посмотрела, там посмотрела… Думаю, это платье принадлежало какой-нибудь кузине или тете.

— Но у нее очень хороший вкус, кем бы она ни была. — София, уже надевшая платье, крутилась перед зеркалом. Внезапно девушка замерла и пробормотала: — А что, если эта двоюродная сестра или тетя — одна из гостей его светлости? Я не хочу, чтобы меня обвинили в краже одежды.

— Ох, не беспокойтесь, — отмахнулась Милли. — Это платье здесь уже давно. Теперь сядьте. Я приведу в порядок ваши волосы.

— Давайте, Милли, сделайте… что-нибудь грандиозное, — с улыбкой сказала девушка.

— Как раз это я и собиралась сделать, — ответила экономка. Немного помолчав, добавила: — Если увидите даму, которая, по вашему мнению, подойдет его светлости, скажите ему об этом. Он вам доверяет. Да и я предпочла бы хозяйку, которая понравится вам, а не леди Уоллес.

Подавив вздох, София молча кивнула.

Когда миссис Брукс закончила делать прическу, Софии пришлось признать, что она никогда не выглядела лучше, чем сейчас. И теперь она точно знала: если на нее будут бросать презрительные взгляды, то только из-за ее происхождения, а не из-за внешнего вида. «Но если люди презирают меня за то, в чем нет моей вины, то презрения заслуживают именно они», — сказала себе девушка, и эта мысль приободрила ее.

Окинув девушку взглядом, Милли с улыбкой сказала:

— Эти светские дамы должны будут сегодня очень постараться, если захотят затмить вас.

София поморщилась и пробормотала:

— Не говорите так, Милли. Просто сегодня им будет сложнее меня игнорировать.

— Но его светлость не игнорирует вас — это уж точно.

— Мы с ним просто друзья, ничего больше.

— Скажу вам по секрету, мисс, все слуги кое-что знают об этом «ничего больше». Но мы никому ничего не расскажем. Его светлость очень ценит свою личную жизнь, поэтому мы будем молчать.

«О боже!» — мысленно воскликнула София. Стараясь не выдать своих чувств, она сказала:

— Спасибо, вам, Милли, но это правда. Мы действительно просто друзья, и я вовсе не собираюсь с кем-либо конкурировать сегодня вечером. Впрочем, и в обиду себя не дам.

Экономка обняла ее — очень осторожно, чтобы не помять платье и не испортить прическу, — и с улыбкой проговорила:

— Вы очень храбрая, София. Мне бы не хватило смелости жить так, как вы. И я желаю вам удачи сегодня вечером.

— Вы так добры ко мне, Милли… — пробормотала девушка. — Спасибо вам за все.

Гости уже собирались в гостиной в ожидании ужина. Едва увидев их, София прикусила губу. Ей вспомнилось, что точно так же чувствовала себя перед открытием «Тантала» — тогда она ужасно нервничала. Тот вечер прошел успешно, но сегодня шансы на успех казались ничтожными.

Собравшись с духом, девушка переступила порог. Ее друзей еще не было, но многие из присутствовавших тотчас повернулись в ее сторону.

— Добрый вечер, — произнесла София, чуть склонив голову.

Две женщины, стоявшие к ней ближе остальных, тут же отвернулись от нее, продолжая болтать. Подавив вздох, София направилась к свободному стулу у окна.

— Вы из «Тантала», не так ли? — спросил какой-то мужчина — спросил довольно громко, так что, наверное, все услышали.

— Да, вы правы. — София повернулась на голос. Перед ней стоял пухлый человечек с небольшой, но уже заметной лысиной. — А вы мистер Хеннинг, верно?

— Да, я Фрэнсис Хеннинг. Я не раз был гостем лорда Хейбери в его клубе.

— А теперь вы гость герцога?

— Я присутствовал, когда его светлость приглашал лорда и леди Хейбери, и он был так любезен, что пригласил и меня.

София не знала, что владельцы клуба «Тантал» были приглашены в Йоркшир. Однако она знала о ссоре между лордом Хейбери и Адамом и поэтому не была удивлена тем, что они не приехали. Но почему же Диана, его жена, не сказала ей об этом приглашении?..

Среди гостей возникло какое-то оживление, и София повернулась как раз в тот момент, когда Адам Басвич входил в комнату. На нем был черно-серый костюм, и герцог выглядел одновременно и грозным, и привлекательным. С некоторым запозданием София присела перед хозяином дома в приветственном поклоне.

— Добрый вечер, — произнес его светлость, обращаясь ко всем сразу. — Спасибо, что приняли мои приглашения. Почти со всеми из вас я знаком, а некоторые уже бывали на моих вечеринках в предыдущие годы, поэтому вы знаете, что в этом доме не особенно церемонятся. А теперь… Полагаю, теперь нас ждет жареная оленина.

Вскоре все перешли в столовую, где все уже было готово к ужину. Софию едва не ослепил блеск серебра и хрусталя. Как правило, на официальных приемах гости рассаживались по сложной схеме, учитывавшей положение в обществе, пол и возраст гостя. Сегодня, однако, любой мог занять то место, которое ему нравилось.

Никто из мужчин не потрудился отодвинуть стул для Софии, и девушке пришлось стоять у стола, пока не появился Юджелл, который тотчас же помог ей. Она с благодарностью улыбнулась ему и прошептала: