– Келейос.

Она тряхнула головой и не оглянулась. Быстро проделавпростенькое упражнение на успокоение, она подчинила себе страх. Можнопродолжать бояться, но не давать страху тебя пожирать. Тем более что страхпривлекает демонов. Келейос построила вокруг себя стену. Потайные воротараспахнулись, и она вышла наружу, а двое стражей поспешили захлопнуть их.

Келейос стояла на верхней ступени ведуньей во двор лестницы.Она по-эльфийски сливалась с камнями, никто её не видел. При этом не возникалони пустого места, которое не пропускало предметов, ни заклинаний, вызывающих улюдей недоумение, почему на каком-то месте ничего не разглядишь. Она ужомпроскальзывала среди людей, старавшихся выбить главную дверь. Их таран никак немог её коснуться, потому что эту дверь могли разбить лишь заколдованныепредметы.

Воины были одеты в кожаные доспехи, а кто и без доспехов.Они сгрудились за щитами, ожидая, когда чёрные целители справятся с воротами.Вот и сейчас трое волшебников трудились над тараном, поняв наконец, что нужнодля успеха. Таран стоял на камнях двора, и воины, кроме нескольких, стояли натех же камнях. Келейос отступила в сторону с пути человека с золотым кольцом вухе. На ступенях стояли четыре охранника, держа наготове щиты и кинжалы. С нимией придётся драться, если удастся выполнить свою задачу и если демон оставит ейвремя.

Оглядывая двор, она заметила чернеющую громаду сугольно-чёрной нашлёпкой, которая могла быть лишь всадником на драконе. По величинесудя, это была серебряная самка; драконы спустились на землю. Дикий драконникогда не поверит в иллюзию, но у приручённых боевых драконов чувство магиипритуплялось. Без драконов в воздухе господствуют демоны. Келейос сделалапоследний шаг. Она опустилась на колени, почти ощущая запах пота трехволшебников, выговаривающих заклинания. Рядом с ней тёмной грудой возвышалсятаран. Коснувшись ладонями камней двора, она сказала слово.

Глухо пророкотал гром, звуки заклинаний затихли. Все глазаискали опасность. Тут двор провалился.

Таран скрылся с глаз, вопящие воины рухнули во тьму, котораябыла чернее ночи. Как она и предвидела, демон взмыл в воздух, подняв крыльямиветер. Те четверо у неё за спиной её увидели.

Они стояли, ошеломлённые, достаточно долго, чтобы она успелавстать, а затем бросились на неё, давая злобе и страху выплеснуться на что-тоиз плоти и крови. Первый приблизился слишком быстро. Келейос поднырнула под егомеч и подсечкой отправила его в яму. Второму вспорола мечом живот, а третьемуудар пришёлся поперёк шеи. Последний попытался сделать выпад, и она отступила всторону, воткнув ему под ребро нож. Он упал вперёд лицом и перед смертьюзакашлялся кровью. Вытащив нож, Келейос взглянула вверх.

Демон реял у неё над головой, паря на неподвижных крыльях.Его музыкальный и тихий тенор был неожиданным даже для тех, кто знал этонаперёд. – Зрящая-в-Ночи.

Расправленные крылья, сложенные на груди руки и обнажённые вулыбке белые зубы. Она склонила голову, приветствуя его: – Барбаррос.

Он всколыхнул крыльями ночь, и ветер пошевелил её выбившиесяпряди.

– Так ты меня не забыла. До чего же лестно. – Яникогда не забуду тебя, Барбаррос, твоё чёрное величие, твою мастерскую руку сплетью или мечом.

Он взлетел ещё выше, гордый хвалой, и вернулся почти на еёуровень.

– Зрящая-в —Ночи, простой лестью меня не проймёшь.Говорить можно только о жертве.

Она глянула в красные глаза, горящие холодным огНём. –О какой жертве говоришь ты, Барбаррос? Он попытался улыбнуться и обнажил чёрныедесны и страшные клыки: – О тебе, конечно, Зрящая-в-Ночи. Она напряглась,глубоко вздохнув. Трех называли тремя именами. И какую бы защиту они ей нидавали, больше её не было. Но Зрящая-в-Ночи не было именем, данным ей прирождении, это было имя в силе, и его достаточно. Она заставила себя улыбнутьсяв ответ:

– Дорогой мой Барбаррос, этой жертвы я не собираюсьприносить Он придвинул голову поближе, и она ощутила густой серно-мускусныйзапах демона. – Лучшие жертвы – невольные. В начале. И он рассмеялся. Эхоотдалось под нависшим над ней сводом, отскочило от стен. Неожиданно и зловещесмех оборвался. Демон набрал высоту, рея над ней, как тёмный бог. – Тыболь помнишь, эльфенок? – Да, – шепнула она в ответ. После шести летона все ещё помнила, это было частым кошмаром её снов: связанная, она лежит наживоте, холодный и твёрдый пол под щекой, звук рвущейся ткани, когда обнажалиеё спину, и свистящая в воздухе живая плеть. Первый жалящий удар, разрывающиеплоть мелкие крючки, и снова, и снова, и снова. Кровь течёт потоком, омываяспину. Острейшая боль, отдающаяся во всем теле ослепляющей кровавой волной. «Явладею собой. Он не сможет причинить мне зло». Она открыла глаза и увидела, чтодемон парит вровень с ней и ловит глазами её взгляд. Она постаралась невзглянуть на него второй раз. Он зашипел и взмыл вверх. – Воспоминания оболи – это не то. Свежая всегда лучше.

Келейос выбросила вокруг себя магический щит, но чувствобезнадёжности не уходило. Это было простое заклинание, и в классе оно всегдаполучалось. Только во власти этого демона она несколько неделе былабеспомощной. Уже пытаясь защитить себя, она знала, что не сможет. Сомнениелишало её сил и давало демону победу.

Он вытянул когтистую лапу и согнул пальцы. Келейосвскрикнула – шрамы, оставленные плетью, вскрылись, из них побежала кровь. Онатекла потоком через кожу доспехов; кровь, потерянная ею за недели, вытекалавновь. Она бросилась на колени, вытянув руку, чтобы не упасть со ступеней. Изеё горла рвался сплошной хриплый крик, и эхо под сводами передразнивало её.

Крики стали словом: «Нет!» Она взглянула вверх и крикнула: –Изыди, Барбаррос!

Красная молния силы ниоткуда ударила его в грудь. Онкачнулся в воздухе назад, хлопая крыльями в попытках восстановить равновесие. Внего ударила вторая молния, и чьи-то руки охватили Келейос сзади.

– Келейос, это Белленора, – сказал голос. Еёподхватили под руки, но, задев вскользь спиной Белленору, Келейос вскрикнула.

Демон взвизгнул и нырнул вслед за ними, но они уже проползалив ворота. Ещё одна красная молния вонзилась в него, и он злобно зарычал вночное небо, а за ними закрылись ворота.

Минуту она лежала на холодном каменном полу, хватая воздухртом, и шептала: – Когда-нибудь я этого сукина сына убью. Мартин, единственныйбелый целитель-мужчина, которым мог похвастать замок, склонился над ней, и егоквадратное чисто выбритое лицо скривилось. Он осторожно коснулся её и отнялизмазанные кровью руки. – Снимите с неё доспехи. Немедленно доспехи сталирасстёгивать, и она сказала:

– Аккуратнее, у меня на эти доспехи много времени ушло.Кто-то засмеялся, и Белленора подошла ближе.

– Волшебница ты там или нет, а к оружию относишьсяпо-солдатски.

И заместительница командира собственноручно помогла Келейосснять доспехи.