– Кира, что это за цирк?

Я вдохнула поглубже и на одном дыхании выпалила свое оправдание:

– Не могла же я сказать правду. Если бы полицейский узнал, что я детектив, меня бы тотчас выставили за дверь. И наверняка еще обсмеяли бы.

– Зато теперь весь участок будет считать меня последним негодяем, который прячется по кустам от надоевшей любовницы. Как первенца назовем? – иронично усмехнулся Рэд.

– Да ладно тебе, скажешь потом, что я просто истеричка и все придумала, – отмахнулась я, словно ситуация и выеденного яйца не стоила.

– Зачем тебе это нужно? – устало спросил он.

– Мне необходимо было тебя увидеть, – объяснила я и стала нервно измерять кабинет шагами.

– Соскучилась? – оскалился полицейский.

Я пропустила шпильку мимо ушей и честно призналась:

– Хотела попросить взглянуть на протоколы допроса мэра.

– С чего бы это мне их тебе показывать? – надменно произнес Рэд.

– По дружбе? – невинно предположила я.

– Очень интересно. А ребенка мы с тобой тоже по большой дружбе зачали? – раздраженно спросил он.

– Значит, не покажешь? – хмуро уточнила, остановившись у двери.

– Даже если бы и хотел, не могу, это тайна следствия. А после того, что ты наплела дежурному, у меня нет ни малейшего желания нарушать ради тебя закон, – устало отозвался мужчина.

– И все-таки… – предприняла я последнюю попытку решить дело миром.

– Нет, Кира, – оборвал меня Рэд. – Тебе пора. У меня много дел.

И, не обращая на меня никакого внимания, уткнулся в какие-то бумаги на столе.

Ну, нет так нет, пеняй на себя. Я гордо задрала нос и царственно вышла из кабинета, услышав тихое бормотание за столом:

– …с ума меня сведет… лофа.

Вернувшись в вестибюль, подошла к уже знакомому дежурному:

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась ему.

– Не за что, мэм, – отозвался он. – Вы решили вашу… э-э… проблему?

– Безусловно. – Я улыбнулась еще шире. – Помогите мне, пожалуйста, еще разок. Где у вас дамская комната?

Полисмен округлил глаза и смущенно закашлялся, потом указал в сторону противоположного коридора.

– Последняя дверь направо, мэм, – ответил он.

– Благодарю, – проникновенно глядя ему в глаза, сказала я и похлопала мужчину по руке. – Вам зачтется за все дела ваши.

И продефилировала в указанную сторону.

Только закрывшись в дамской комнате, я позволила себе расслабиться и победно улыбнулась. Все шло как по маслу. Конечно, я и не рассчитывала, что Рэд добровольно покажет протоколы, но теперь я и сама смогу их посмотреть. Пока я отвлекала нашего бравого следователя беседой и хождением по кабинету, ловкий маленький чертяка, используя артефакт Криса, сделал дубликат ключей на тумбе, и теперь они лежали в моем кармане. Оставалось только дождаться ночи, и можно будет спокойно покопаться в записях полицейского.

Просидев в дамской комнате до глубокой ночи, я потихоньку вышла из своего укрытия. Подойдя к вестибюлю, глянула на часы. Было без десяти двенадцать, как раз время обхода. Дождавшись, пока дежурный покинет пост, я прошмыгнула в нужный коридор и быстро направилась к двери. Как и рассчитывала, она была заперта. Нащупав в кармане ключ, быстро отперла ее и вошла. Настроив световые кристаллы на минимальное освещение, первым делом достала из кармана Шныря, вернула ему нормальный размер, оставила стоять на шухере и строго приказала свистеть в случае опасности. Объяснения, что черти свистеть не умеют, оставила без внимания. Сама же села за стол и стала перебирать бумаги, ища нужные протоколы. Минут через пятнадцать поиск увенчался успехом. Несколько листов с описанием допроса мэра Васко и обыска в его кабинете были изъяты и спрятаны в корсет. Только я собралась ретироваться из кабинета, как вдруг вскочил Шнырь и с громким шепотом:

«Полундра, Кира! Свистю! Свистю!» – заметался по кабинету, а потом, открыв дверцу небольшого шкафа, спрятался внутри.

Я отчетливо услышала приближающиеся шаги. Окинув кабинет взглядом и не найдя ничего, подходящего для себя, живо полезла за чертякой в шкаф, еле успев потушить за собой свет.

Через мгновение в замочной скважине скрипнул ключ, и дверь отворилась. В кабинете мгновенно вспыхнул яркий свет. Кто-то подошел к столу и зашелестел бумагами. Мы со Шнырем затаились и даже перестали дышать от страха. Через несколько минут послышались усталые вздохи и снова раздались шаги. Затем донеслись звуки выдвигаемых ящиков и тихое бормотание. Похоже, в кабинете что-то искали. Шаги зазвучали ближе, кто-то явно подходил к шкафу. Мы с чертякой обмерли и не смели шевельнуться. Вдруг одна дверка резко распахнулась, и на нас уставились удивленные глаза Рэда.

– Занято! – выкрикнул ошалевший от страха Шнырь и захлопнул дверцу изнутри.

Очевидно, следователь решил, что его подводит зрение, потому что около минуты стояла гробовая тишина. Однако через минуту он снова распахнул шкаф и уставился на нас.

– Я же сказал, мест нет! – крикнул Шнырь и снова захлопнул дверцу.

Видимо, до полицейского наконец-таки дошло, что это не галлюцинации, потому что он снова резко дернул дверь и сорвал ее с петель. Не успевший вовремя среагировать чертяка повис на ручке с обратной стороны двери и теперь болтался в воздухе, как выпотрошенная куриная тушка на крючке.

– Какого демона здесь происходит?! – взревел Тэтчерд.

Рэд угрожающе тряс дверью, направляя ее в мою сторону, от чего Шныря телепало из стороны в сторону. Чертяка жалобно смотрел на меня, дескать, прости, хозяйка, сделал все, что мог, теперь выкручивайся сама. А я стояла памятником самой себе и лихорадочно соображала, чем бы оправдать такой поздний визит. Быть пойманной столь быстро и столь позорно в мои планы никак не входило.

Не придумав ничего дельного, я пошла на блицкриг[13] и, уперев руки в бока, сердито произнесла:

– А вот нечего было нас днем выгонять!

Тэтчерд обалдело захлопал глазами:

– То есть в том, что вы сидите ночью у меня в шкафу, виноват я?

– Конечно, – уверенно кивнула и сделала шаг к полицейскому. – Дал бы бумаги почитать, спал бы сейчас спокойно. Я продолжала наступать:

– И вообще! Сейчас же отпусти моего фамильяра! Хватит его трясти!

От моего грозного напора Рэд немного стушевался и, удивленно глянув на дверь и болтающегося на ней чертяку, опустил их на пол. Шнырь моментально схватил многострадальную створку и скрылся в шкафу, прикрыв его изнутри. Мы со следователем молча наблюдали за действиями чертяки, и я уже спокойным тоном поинтересовалась: