В начале XIX в. новые технологии коснулись водных артерий и дорог — до железных дорог дело еще не дошло, но паровые двигатели уже входили в обиход. Первая сахарная мельница на паровом двигателе появилась на Ямайке не раньше 1768 г., но пар уже работал на пивоварнях Лондона, в шахтах Корнуолла и на многих других предприятиях. Власть предержащие Англии искали новые объекты для инвестиций и новые способы контролировать рабочую силу.

В 1799 г. Уильям Уилберфорс, несмотря на то, что он боролся за освобождение рабов на плантациях сахарных колоний, добился принятия билля, который запрещал английским рабочим собираться в группы для защиты против тирании своих хозяев, низводя таким образом шахтеров, рабочих текстильных мануфактур и сельскохозяйственных работников до статуса и положения индустриальных рабов. Похоже, он не замечал непоследовательности своей позиции.

В течение следующих десяти лет целый ряд европейских стран ограничил или запретил рабство. Торговля рабами медленно сворачивалась. В 1816 г. рабовладельцы Цейлона добровольно проголосовали за то, чтобы дети рабов, родившиеся после 12 августа того года, считались уже свободными.

В то время как рабство оставалось в силе, Сводный закон о рабах, принятый в 1816 г. на Ямайке, несколько улучшил их положение, это был хороший знак того, что происходило и на других британских сахарных островах. Закон постановил, что рабы должны иметь выходной день в воскресенье, а также еще один выходной каждые две недели, чтобы иметь возможность работать на себя, кроме времени сбора урожая. Минимальное количество выходных должно было быть не меньше 26 дней в году, также запрещалась работа на мельнице между семью часами вечера в субботу и пятью часами утра в понедельник. Работа в поле была ограничена отрезком времени между пятью часами утра и семью часами вечера с получасом на завтрак и двух­часовым перерывом в середине дня.

В 1823 г. движение за освобождение было переименовано в «Общество за смягчение и постепенную отмену рабства во всех британских доминионах». Впрочем, очаги рабства по-прежнему сохранялись, и некоторые государства возмущались, что их суда останавливались и обыскивались военными кораблями стран, выступавших против рабства. В любом случае работорговое судно могло проходить как «иностранное», предъявив при необходимости соответствующие документы. Пока морские силы нескольких государств не объединились, по Среднему пути в Америку по-прежнему доставлялась «черная слоновая кость». Рабы попадали даже в США — их высаживали на берег в независимом Техасе, откуда транспортировали по всей стране.

Большинство оппонентов рабства признавало, что оно все еще существует, но состояние рабства, считали они, не так ужасно, как торговля рабами. Кроме того, торговля была остановлена, и немногие дурные хозяева должны были лучше заботиться о своих рабах, поскольку источник новых рабов пересох, как только корабли с рабами перестали выходить в море. Как и современные экономические аналитики, они рассматривали саморегуляцию рынка в качестве лучшего пути к добрым делам.

Стоит также отметить, что протестанты и евангелисты сделали нечто, чего раньше никто не делал, — они приняли рабов как христиан. На заре сахарного рабства в Средиземноморье рабы, принадлежавшие мусульманам, не имели права входить в мечеть, а рабы, принадлежавшие христианам, обычно не приветствовались в церкви, хотя рабы-мусульмане построили много церквей, а рабы-христиане — много мечетей.

В более цивилизованной и гуманной атмосфере XIX в. баптисты и уэслиане принялись проповедовать своим черным братьям и сестрам, которые могли оставаться рабами, но чьи души должны были стать свободными. Это давало плантаторам необходимую им дешевую рабочую силу и в то же время удовлетворяло потребности миссионеров давать своей пастве обещания лучшей жизни в ином мире. Эдвард Джон Эйр, который видел, что основное недовольство исходит из баптистских церквей, конечно, мог придерживаться другого мнения.

Итак, Маргграф в Германии объявил о том, что получил качественный мусковадо, при этом вдали от сахарных островов, и поделился со всеми рецептурой производства. Так почему же потребовалось еще два поколения, чтобы сахар из свеклы начали изготавливать в коммерческих масштабах? Объяснение в следующем: сахар по-прежнему дешевле было покупать в тропиках, потому что существовавшие сорта свеклы требовали больше трудозатрат для получения того же объема сахара.

Конечно, различные сорта свеклы имели различные свойства. Маргграф позже указал на белую (сахарную) свеклу как лучший сорт, за ней расположились поручейник и красная свекла. Но даже он рекомендовал свеклу лишь как материал для изготовления кулинарного сиропа, а не как основу для промышленного производства. Это большее, на что мог рассчитывать в то время этот корнеплод до того, как поставки тростникового сахара в Европу не прекратились из-за наполеоновских войн. Между тем исследования продолжались. Бывший ученик Маргграфа и его преемник Карл Франц Ахард начал системное изучение свекольного сахара в 1786 г. в Каулсдорфе. Так что к тому времени, когда многочисленные наполеоновские войны привели к дефициту, технология производства свекольного сахара уже существовала.

В 1799 г. Ахард преподнес прусскому королю Фридриху Вильгельму III кусок сахара, произведенный в Берлине из свекольного сахара-сырца. С королевской помощью Ахард основал производство. К сожалению, оно прогорело, в основном из-за отсутствия деловой хватки, но сыграла свою роль и недостаточность исследований. Ахард сообщил о полученных результатах и в Институт Франции, но французы тогда исследовали возможность получения сахара из винограда, и в тот раз ничего не вышло. Однако вскоре у Франции появилась необходимость чем-то заменить те 100 000 тонн сахара, которые до этого ежегодно прибывали с Гаити, где бывшие рабы теперь не желали тянуть тяжелую лямку.

В 1797 г. началось производство свекольного сахара в Кенигзаале в Богемии, а в 1800 г. открылась еще одна мануфактура в Горовице. Ахард вовсе не был единственным исследователем, и теперь эстафету приняли французы, начавшие скрещивать различные сорта свеклы и проводить опыты с новыми растениями. В 1806 г. начала работу фабрика барона Моритца фон Коппи; его свекла сорта «Белый силезиец» собрала в себе лучшие качества всех современных сортов. Ахард рассказал о своей работе русскому императору, и вскоре своя фабрика появилась в России. К 1809 г. там уже было девять фабрик, а через три года только возле Магдебурга работало восемь фабрик. Наполеон приказал расширить производство свекольного сахара во Франции, и к 1813 г. там было 334 фабрики, производивших почти 4000 тонн сахара.