— Тогда называй сумму, — скороговоркой подсказала сестра, локтем подталкивая хихикающую младшую сестренку. — Давай скорее, иначе ты упустишь лот!

Джанни назвал сумму, надеясь, что она достаточно высока. Потрясенный вздох, пронесшийся по залу, подтвердил это. Все зааплодировали. Когда же они перестанут хлопать?

Взглянув на сцену, Джанни вскочил на ноги. Краска сошла с его лица. Тело прошил электрический разряд. Он выругался достаточно громко, чтобы ближайшие соседи услышали его и перестали хлопать. Джанни сделал шаг к сцене, не осознавая, что он хочет подняться на нее. Только спустя несколько секунд он понял, что женщина, стоящая там, — не Миранда.

У нее было лицо Миранды, тело Миранды, но это была не она.

— Я пошутила, Джанни, — сказала его сестра Белла, когда он снова сел за столик. — Откуда мне было знать, что он назовет цену, достаточную, чтобы купить дом? — начала оправдываться она под укоризненным взглядом матери.

— Не волнуйся, Белла, — произнес отец, похлопывая ее по руке. — Ведь это ради благотворительности. Ты немного перестарался, приятель, — обратился он к сыну.

— Что? — спросил Джанни, все еще переваривая случившееся.

Миранда что-то говорила о своей сестре, но забыла упомянуть, что они близняшки.

— Увидел кого-то знакомого, Джанни?

Он открыто встретил задумчивый взгляд матери и честно ответил:

— Нет.

Женщина с лицом Миранды не была Мирандой. Хотя бы потому, что, глядя на нее, он не испытал желания поцеловать ее, тогда как одного взгляда на Миранду было достаточно, чтобы его кровь воспламенилась.

— Привлекательная девушка, — произнесла Наталия не слишком убежденно.

Джанни покачал головой и поправил мать:

— Не привлекательная, а красивая.

— Куда ты?

— Я совершил огромную ошибку и собираюсь ее исправить.

На Джанни снизошло спокойствие, которого он был лишен все эти недели. Словно при виде этого лица с его глаз спала пелена, исчезла жалкая иллюзия самообмана.

Миранда, понял он, была права. Он был трусом, идиотом. Он выстроил вокруг себя каменную стену после того, как его отвергла Сэм. Джанни стремился избежать чувств, избежать боли и лишил себя возможности любить. Честно говоря, сейчас он страдал и мучился гораздо сильнее, чем в тот день, когда Сэм бросила его с ребенком на руках.

Миранда разглядела его душу. Он использовал Лайама, чтобы избежать эмоциональной ловушки. — Ух ты, Джанни только что признал, что совершил ошибку, в присутствии свидетелей!

Джанни никак не отреагировал на ироничное замечание младшей сестренки и направился к заднику сцены. Мало кто найдет в себе силы не ответить Фицджеральду. Он спрашивал дорогу, и ему помогали, ощущая сдержанную силу и опасность, исходящие от него.

Джанни нашел ее почти сразу. Девушка, которую он искал, сидела вытянув ноги, которые массировал высокий худой парень в очках.

Джанни уже знал, что это не Миранда, но девушка была так похожа на нее, что он почувствовал удар в грудь. «Не Миранда, не она», — напомнил он себе. Но схожесть с Мирандой была поразительна, и это причиняло ему боль.

Джанни принудил себя остановиться и подумать. Пара, насколько он успел понять, даже не заметила его приближения.

— Я говорил, Тэмми, что для тебя это окажется чересчур.

— Со мной все в порядке, не суетись, Оливер.

Джанни напрягся при этом имени. Разве мужчину не с таким именем любила Миранда? Он всмотрелся в ничем не примечательное лицо парня, пытаясь понять, что она нашла в нем. Ему это не удалось.

Вот, значит, какова сестринская солидарность! Глядя на профиль сестры Миранды, Джанни почувствовал, как его захлестывает волна гнева. Это были те же самые черты, которые, бывало, снились ему по ночам. «Нет, не ее черты, — поправил он себя, — всего лишь похожие».

Для него различия были слишком очевидны.

Оливер, не получив ответа на вопрос, обращаясь к высокому темноволосому мужчине, стоящему рядом с ними, повторил:

— Чем мы можем помочь?

От мужчины веяло сдержанной силой, почти яростью, и в обычных обстоятельствах миролюбивый Оливер ни за что не заговорил бы с ним. Но ему не понравилось, как этот незнакомец с лицом Адониса смотрит на его жену.

— Вы Оливер? — Джанни сжал кулаки.

Его накрыла острая волна антипатии к этому человеку. Он владел сердцем Миранды. Что же она в нем нашла?

— Да, я Оливер, — подтвердил парень, слегка озадаченный неприкрытой враждебностью, которую прочел в темном взгляде Джанни. — Я вас знаю?

— Это любовник Мирри, — произнесла сестра Миранды, вставая.

Оливер тут же поспешил ей на помощь, протягивая руку.

Только сейчас Джанни заметил, что она беременна.

Неудивительно, что у Миранды развились комплексы. Он подавил готовый сорваться с языка крик. Ему необходима информация. А эта парочка не представляет никакого интереса. Но обижать Миранду он больше не позволит.

— Где она? — спросил он, глядя на пару сузившимися глазами.

— Почему мы должны отвечать? Вы что, снова хотите разбить сердце моей сестры?

Оливер в ужасе уставился на жену:

— Тэмми!

Она вздернула подбородок:

— Ни за что, приятель.

— С ней все в порядке? — не успокаивался Джанни.

— Благодарю вас, у нее все замечательно. Она справилась. Ей нужно…

— Нет, она не в порядке, — раздался негромкий мужской голос.

— Оливер!

Ее муж пожал плечами:

— Но это правда, Тэмми. Она несчастлива. Это видно всем.

Его жена раздраженно вздохнула и повернулась к Джанни, сверля его раздраженным взглядом.

— И все из-за вас! — воскликнула она.

— Да, вы очень заботливая сестра. Вы вышли замуж за мужчину, которого любила Миранда. — Джанни ждал, что она ужаснется. Когда этого не произошло, он прищурился. — Вы знали?

Парень в очках покачал головой:

— Вы неправильно поняли. Мы работали с Мирри, мы… она не…

— Ох, Олли, такой милый и невинный. — Жена поцеловала его в щеку. — Конечно, я все знала. Мирри не самая лучшая актриса в мире. Полагаю, я должна чувствовать себя ужасно, но, увы. Я не собираюсь просить прощения за то, что влюбилась. Конечно, я могла бы исчезнуть и оставить Оливера Мирри. Так поступила бы она, если бы сложилась зеркальная ситуация. Но разве в этом был бы смысл? В таком случае мы обе были бы несчастны.

Слегка склонив голову набок — что снова напомнило ему Миранду, — ее сестра продолжала задумчиво смотреть на Джанни, словно что-то решала про себя.