— Что?!

— Ну, хорошо, хорошо, сам…

— Где мы сейчас едем?

— Э-э… Ресторан «Юбилейный».

— Я тебе позвонил, ты подъехала к ресторану и забрала меня. А что там было, ты не знаешь.

— Я поняла.

— И если сбежишь к нему, я тебя убью…

— Куда сбегу?.. Я буду рядом с тобой… Ни на шаг от тебя… Ночевать в больнице буду.

— Заткнись! — скривился Егор. И снова закрыл глаза. На этот раз он потерял сознание.

В чувство его привели уже в приемном покое. Оттуда же на носилках отправили в операционную.

Деньги на месте, вещи собрать не проблема. Прохор понимал, что ему нужно срочно исчезнуть из города. Вряд ли Егор выживет, но, если вдруг, в любом случае за него придется ответить.

— Ты куда? — встревоженно спросила Инна, глядя, как он бросает в сумку спортивный костюм.

— Остаешься здесь и ждешь меня.

— Я с тобой!

— Это опасно.

— Очень опасно?

— Очень!

— Тогда я точно с тобой!

Инна не стала ждать, когда он даст согласие, и сама стала собирать вещи.

— Ну, смотри.

Далеко Прохор уезжать не стал. Он вспомнил про дом, который они сняли под похищение Полины. Хозяин просил не очень много, но за три месяца вперед. Так что до августа дом должен был пустовать.

И действительно, там никого не было, а ключи лежали под стойкой рукомойника. Прохор загнал машину в сарай, который был приспособлен под гараж, провел Инну в дом.

— Мы здесь будем жить? — спросила она.

— Лучше жить в халупе, чем умирать во дворце, — ответил Прохор.

Дом вроде бы не маленький, четыре комнатки плюс кухня, но все такое убогое.

— Лучше жить в халупе, но с тобой, — согласно кивнула Инна.

Продукты они купили по пути, загрузились основательно, но и это не радовало. Дикая тоска на душе. Прохор чувствовал себя волком-изгоем, которому приходилось прятаться и от своих, и от чужих. Менты на голову сядут, братва подключится. Королек и Афоныч реально завязаны друг на друга, и эта их взаимность не сулила Прохору ничего хорошего. Может, Афоныч уже точит на него свой топор.

— Будем жить, — задумчиво проговорил он, вынимая из-за пояса пистолет. Ствол засвеченный, но это уже без разницы. Королек знает, кто в него стрелял, а если вдруг он не успеет дать показания, это сделает за него Лида. У нее просто не будет иного выхода… Да и глупо покрывать Прохора, когда в квартире полно его «пальчиков». — А умирают пусть другие.

— Все так серьезно? — спросила Инна.

— Я ранил мужа своей любимой женщины, — пристально глядя на нее, сказал Прохор.

— Кого ты ранил?!

— А может, и убил.

— Какая любимая женщина?!

— Лида ждала меня из армии. Но не дождалась…

— Лида… Да, слышала.

— Разве я тебе говорил?

— Нет. Но мне рассказали…

— Кто рассказал?

— Ну я же не в монастыре живу. — Инна отвела в сторону взгляд.

— Что-то ты темнишь.

— Но я же действительно не в монастыре живу! И я с людьми общаюсь.

— С кем?

— Ну… Таня могла рассказать, она тебя знает…

— Могла или рассказала? — наседал Прохор.

— Ну, она говорила…

— Уходи!

— Что?! — опешила Инна.

— Положение очень серьезное. В такой ситуации мы должны доверять друг другу… Я рассказал тебе правду, а ты мне врешь.

— Я вру?! — возмутилась она. — Это я изменяла тебе с Шуршуром? Или это ты изменял мне с Лидой?

— А при чем здесь Шуршур? Ты сказала, Шуршур… Давай, колись! Что у вас там с ним было?

Прохор не доверял Шуршуру, даже презирал его, но и не отказывался от него. Таких друзей, как он, нужно держать при себе. Но, в принципе, с ним было нетрудно, даже интересно. Если где-то что-то достать, Шуршур первый. И голова у него неплохо соображала, все акции, которые он спланировал, прошли как по маслу. И похищение Полины удалось. Ее отец отдал долг, девчонку вернули домой, и никаких после этого проблем. В общем-то претензий к нему особых не было. И в свои сердечные дела Прохор его не посвящал. Не знал Шуршур о его встречах с Лидой…

— Что у нас могло с ним быть? — вскинулась Инна.

— Говори, — настаивал Прохор.

— Что говорить?.. Ну, приходил он ко мне…

— Зачем?

— Про Пушкаря спрашивал… Но я ему ничего не сказала!

— Когда приходил?

— Ну, зимой, сразу после Нового года…

Прохор кивнул. Под Новый год Афоныч расширил штат их с Шуршуром команды, а старшим назначил Прохора. Видимо, Шуршуру это очень не понравилось. Вот он и попробовал копнуть под него. Но не вышло…

— Он мне и рассказал про Лиду… Сказал, что ты с ней встречаешься.

— Я с ней тогда не встречался.

— Но встречался же.

— Ты мне отомстила?

— С кем? С Шуршуром?!

— А почему именно с Шуршуром?

— Ну, он предлагал…

— Он предлагал тебе секс?

— Ну, намекал… Я сказала, что тебе пожалуюсь, он испугался. Попросил, чтобы я тебе ничего не говорила.

— Но ты сказала. И правильно сделала, — невесело улыбнулся Прохор.

За такие дела Шуршуру следовало набить морду. Но ведь это сущий пустяк по сравнению с тем, что диктовала ситуация сейчас. Если Афоныч даст на Прохора отмашку, Шуршура никакие угрызения совести не остановят. И не бить его придется, а убивать.

— Я ничего не сказала ему про Пушкаря, — повторила Инна.

— Верю.

— И даже в мыслях тебе не изменяла.

— Очень хорошо.

— А ты мне изменял. — В ее голосе послышались стервозные нотки. — Я же пылинки с тебя сдувала… Все терпела…

Инна дошла до точки кипения, осталось только спичку поднести, чтобы она взорвалась. А Прохор мог бы напомнить ей, как развивались их отношения. Разве он тащил ее в постель? Она же сама навязалась…

— Я не знаю, как будет дальше, — пожал он плечами. — Знаю только, что не смогу тебя бросить. Привязался я к тебе.

— А давай уедем?

— Куда?

— Туда, где тебя не будут искать.

— Если только за границу…

— Можно и за границу.

Инна готова была увезти Прохора хоть на край света, лишь бы только подальше от Лиды и прочих искушений. Лишь бы быть единственной для него женщиной.