Макс всё это время разговаривал по телефону, отойдя в сторону. Причём он был очень напряжён и явно чем-то недоволен.

— Какие-то проблемы? — я поинтересовалась скорее просто для приличия.

— Да, надо будет завтра съездить на несколько дней к отцу, помочь ему разрулить кое-что.

— Ты по-прежнему работаешь с ним?

— Да. Куда я денусь? Сейчас вот ещё добавилась фирма Данила — Диминого отца. Там своя специфика и свой дурдом.

— Диму с собой возьмёшь или тут оставишь?

— Оставлю, не надо ему школу пропускать. Я буквально на пару дней. Он будет с Еленой Степановной. Но ты ведь проконтролируешь его?

— Конечно. Он мне уже почти как родной, — усмехнулась.

— Мамочка, теперь на батуты?

— Ну бегите.

Дети побежали разуваться, я сложила их обувь в шкафчик и пошла к столикам для родителей.

— Поговорим?

— О чём?

— Расскажи мне.

— Что ты хочешь услышать?

— Всё, я хочу знать всё. С самого начала и желательно подробно.

— Здесь, кажется, не лучшее место для таких разговоров.

— Хочешь, поедем к вам, когда дети напрыгаются? Посидим на кухне, а им мультики в комнате включим.

— Я очень устала сегодня.

— Нам давно следовало спокойно поговорить. Сколько можно откладывать?

— Зачем? Ты для себя всё решил ещё тогда. Что это уже изменит?

— Я хочу знать правду. Я хочу понять, как и почему это случилось. Теперь, когда у нас общая дочь и когда я узнал некоторые факты, о которых не имел понятия раньше, мне это важно.

— Вспоминать об этом очень трудно. Это было так давно, а я словно по сей день во всём этом варюсь.

У Макса зазвонил телефон.

— Извини, мне нужно ответить.

Он ушёл, а я сидела, окунувшись в воспоминания. Я не понимала, зачем было ворошить прошлое, если он всё равно упрямо не верил мне. Хотел меня снова унизить и ударить побольнее? Он сказал, что Милу в наши разборки он больше вовлекать не будет. Это значит, что мне надо было готовиться к ударам иного рода. Но каким? Не представляла, куда он мог ударить в следующий раз.

Макса долго не было. Он вернулся с двумя молочными коктейлями в руках. Протянул мне один.

— Будешь? Помнится, когда-то ты любила.

— Ой, спасибо. Сто лет уже не пила! Кажется, вообще не пила с тех пор.

Попробовала, прикрыла глаза от удовольствия.

— Мммм клубничный — мой любимый.

— Оказывается, я это помню.

Макс улыбнулся. И так как-то непривычно было видеть его таким — без ненависти и напряжения на лице.

Кайфовала от позабытого вкуса коктейля, немного выпала из реальности.

— Будешь кофе?

— Да, спасибо.

— Американо с молоком?

— Да. Неужели ты помнишь?

— Выходит, да.

Странный сегодня день.

Когда разгорячённая детвора прибежала к нам попить воды, Макс предложил:

— Дети, как вы смотрите на то, чтобы поехать сейчас к Миле домой и там поиграть или посмотреть мультики?

— Класс! Поехали!

Вернувшись домой, я сразу пошла на кухню. Раз у нас гости, то нужно было что-то придумать на ужин. Решила нажарить сырники. Дети их любили. Пока Макс включал им мультфильмы, я замесила тесто и начала раскатывать творожные шарики.

Максим

Мысли о том, что тогда произошло с Аней, не давали мне покоя. Стабильный мир, к которому я привык за прошедшие годы, начал качаться. Это состояние меня не на шутку нервировало, и я должен был как-то закрепить под собой землю. Мне было необходимо, чтобы всё снова стало чётким, ясным и незыблемым.

Я хотел поговорить с Аней именно сегодня. Завтра я собирался ехать в родной город и запланировал для себя встречу с прошлым, которую отчаянно избегал всё это время. Я искал Глеба, у меня к нему накопилось много вопросов, но мой старый приятель сказал, что он уехал из города вскоре после тех событий и о нём никто ничего не слышал.

Мне удалось найти копию того видео. Я переслал её специалисту и сегодня или завтра ожидал он него информацию о его оригинальности. Если видео и вправду монтировалось, то это всё больше и больше запутывало меня.

Анину версию я хотел бы услышать до того, как я встречусь со своими старыми приятелями. Мне нужна была её эмоциональная окраска тех событий. Мозг разрывался. Все эти годы я одинаково ненавидел их с Глебом за предательство и мечтал когда-нибудь жестоко отомстить. Теперь мне этого стало недостаточно, я хотел знать степень вины каждого из них. Вынужден был признать, что я вдруг испугался переборщить с наказанием для Ани.

Я немного посидел с детьми, давая ей время собраться с мыслями, а потом пришёл к ней на кухню, закрыв за собой дверь. Разговор нам предстоял нелёгкий, я планировал держать себя в руках, но закрыться от детей всё равно было необходимо.

— Аня, расскажешь? Я хочу знать, что ты тогда думала и чувствовала.

— Зачем тебе мои мысли и чувства? Чтобы потом побольнее пройтись по ним грязными сапогами?

— Наоборот. Я устал от слепой ненависти. Мне кажется, моё представление о том, что тогда произошло, может оказаться неверным.

— И что это поменяет?

— Для меня — многое.

— Ну хорошо. Наверное, если очень коротко описать, почему это произошло, то самым правильным объяснением будет: “я — дура”. Я ведь тогда сперва послушалась тебя и решила никуда не ходить. А потом Настя меня стала уговаривать. Теперь я понимаю, что она была необычно настойчивой. Она всегда ходила по клубам с нашими соседками по общаге, никогда меня не уговаривала составить ей компанию. А тут прямо как в горло вцепилась. Ну и я сдалась. Подумала, что такого, если я на пару часов пойду? Голова шла кругом от зубрёжки. Написала тебе, всех предупредила, что мне к 11 надо вернуться в комнату. Девочки подтрунивали надо мной, но никто не возражал.

Аня отвлеклась на минуту к плите, чтобы выложить сырники на тарелку и отправить жариться следующую партию. С виду она была спокойна, только голос был какой-то необычный, будто стальной.

— Коктейли были почему-то только алкогольные. Я выпила один, через время второй. Мы немного потанцевали, встретили Глеба. Я спросила, ты ли его прислал, он ответил, что да. Ну я успокоилась от этого. Знаешь, мне без тебя там было как-то не по себе. Второй коктейль был лишним, я это быстро поняла и засобиралась в общагу. Но Глеб на выходе нас перехватил, а Настя стала уговаривать ненадолго остаться, как будто решалась её судьба. Я её пожалела и согласилась посидеть немного за их столиком, пока она познакомится с его друзьями, а сразу после этого я собиралась уйти. Глеб обещал отвезти меня в общежитие. Я опять что-то выпила, вроде бы безалкогольное, мы снова танцевали, а потом пошли искать туалет. Состояние у меня было странное — тело как ватное, меня шатало, но сознание при этом было в порядке. Мы куда-то шли, по каким-то коридорам. Я в этом клубе никогда раньше не была и не знала, где там что. А потом вместо туалета мы оказались в номере. И даже в тот момент я ещё ничего не заподозрила! Понимаю, что дура. Но я думала, что ты меня доверил Глебу — и он за мной присматривает, а потому всё хорошо.