– Полина! Кофе сварился! Сахар класть?

– Ага, две ложечки, спасибо, – с трудом произнесла собеседница, поднимая голову и уставившись перед собой мутным взглядом. – А ты меня не бросишь, как эти все? И не умрешь? Правда?

– Честное-пречестное, даже не собираюсь. Так ты что-то говорила о «Хоббитании»?

Хлебнув обжигающий напиток, Полина снова впала в алкогольную эйфорию. В дальнейших событиях она никакого участия не принимала – это она повторила несколько раз, – а все наблюдала только со стороны, ни во что не вмешиваясь. Во второй раз Андрей не стал встречаться с покупателями: он решил действовать по-другому. А именно: попробовать себя в роли шантажиста. На электронный адрес Павла Васильевича было послано анонимное письмо, в котором после подробнейшего описания ситуации предлагалось «найти компромиссное взаимовыгодное решение», то есть отдать ему папку с чертежами в обмен на четверть суммы, полученной от покупателей лабораторного корпуса.

Но, как это говорится в современных фильмах, ситуация вышла из-под контроля. Руководитель института проявил не характерную для него твердость и способность к жестким переговорам. В отличие от Полины я знала, чем это вызвано. Незадолго до того, как здание снова было выставлено на торги, Николай из лучших побуждений поделился с ним случайно попавшей к нему информацией: в этом микрорайоне собираются строить торговый центр. А значит, цены на участки взлетят на запредельную высоту. Узнать, с какого компьютера было отправлено письмо, тоже не составило особого труда. А выяснив, что этот компьютер находится в помещении, арендуемом ИЧП «Астра», Павел Васильевич решил, что к нему применяют психологические методы воздействия. Попросту говоря, мало того что собираются бессовестно ограбить институт, который является главным делом его жизни, так еще и его самого пытаются выставить дураком. «Так вот почему он так странно отзывался о Николае!» – мелькнула у меня в голове запоздалая догадка. Это и правда классический прием манипуляторов: сперва сообщить что-нибудь приятное, чтобы «клиент» расслабился, а потом прихлопнуть убойной информацией. В дамском варианте это звучит примерно так: «Тебе так идет это платьице, кстати, твой муж изменяет тебе со всеми подчиненными и соседками».

Результат не заставил себя ждать. Над ИЧП «Астра» сгустились грозовые тучи: одна проверка следовала за другой. Все бы обошлось, если бы не пропажа бухгалтерских документов.

– А может, это кто-то из своих? – сам собой выговорил мой язык. Все-таки коньяк оказывал воздействие не только на Полину.

Вместо ответа та залилась безудержным идиотским смехом. Хлипкий кухонный столик вздрогнул, половина стопки коньяка выплеснулась наружу.

– А ты только сейчас догадалась, да? Андрей их сам и забрал! Порвал и в туалет спустил, вот умора! Говорит, достало уже ждать, когда Колькина фирма наконец лопнет. И меня с законным мужем делить для него было просто нож острый. Мужики – они же такие собственники! У старого пня на такое кишка тонка оказалась. Он только и мог, что мне в декольте пялиться, думал, никто не замечает… А хочешь, я расскажу, как мы с Андрюшей в первый раз? В том самом кабинете, у Кольки на столе, прямо на документах. А он на следующее утро их в руки взял и ничегошеньки не заподозрил! Вот смех-то…

Неожиданно, без всякой связи с происходящим, мне вспомнились гопники, которые клятвенно заверяли, что проникли в мою квартиру почти без преступных намерений. Они всего лишь хотели взять «большую коричневую фигню», и то не для себя, а для какого-то мужика, которого – это было видно невооруженным глазом – панически боялись.

И тут разрозненные кусочки пазла начали складываться в цельную картину. Коричневая папка с секретными чертежами! Кто-то подумал, что она оставалась в кабинете и что я ее забрала, забыв визитку.

– Полина, скажите, а трудных подростков он не курировал?

– А ты откуда знаешь? – удивилась собеседница, требовательно протягивая мне опустевшую стопку. – Ах да, на поминках говорили. Только на самом деле все было не так. Переехали мы сюда, а эти гаврики никому тут житья не давали. Что ни вечер, орут, матерятся, драки, подъезд весь загадили. Участковый сколько раз приезжал, а что толку? Соседи связываться боятся. А вот Андрюша не побоялся: взял двоих подчиненных да и наподдал этим паршивцам как следует. Не сильно, чтобы те сами в полицию не побежали, но достаточно, чтобы притихли. Здороваться даже начали. С ними только так и можно: с позиции силы. За Андреем как собачки бегать начали. Он их даже обещал потом на работу взять, если будут вести себя как следует. Говорил, никогда не знаешь, что и когда пригодится.

Я уже собиралась расспросить о папке с чертежами, но тут в самый неподходящий момент послышалась громкая соловьиная трель. Мой мобильник! Это кто же так не вовремя?! Испортить такое интервью! Геночка! Вот от кого совершенно не ожидала. Ох, попросишь ты меня встретиться…

Рассыпавшись в извинениях, я вышла в прихожую и ответила на звонок. Для того чтобы услышать в моем «слушаю» совсем другое, не нужно обладать профессиональной интуицией.

– Прости, если я не вовремя, – в голосе собеседника слышалось такое торжество, что все сердитые слова, уже готовые выплеснуться наружу, замерли у меня в горле. – Тут такая информация! Уверен: такой журналист, как ты, оценит ее по достоинству… Ты если сейчас стоишь, лучше присядь. Присела? Вот теперь слушай. Знаешь, кто настоящая хозяйка ИЧП «Миранда»? Да, того самого, которому руководство института хочет всеми правдами и неправдами отдать лабораторный корпус? Некая госпожа Старикова Полина Викторовна. А крикливая дамочка – это так, для отвода глаз. И роман юности у нее наличествовал, но не с одним из первых лиц государства, а с его замом по общим вопросам, тогда скромным комсомольским работником. Ну, что скажешь?

– Спасибо за информацию, – только и смогла я выдавить из себя. – Я сейчас на работе, потом тебе обязательно позвоню.

Иногда профессиональные привычки могут сослужить не хорошую службу, а совсем даже наоборот. Что главное для журналиста, тем более ведущего расследование? Во что бы то ни стало добыть нужную информацию. Все остальное уходит на второй план. А может быть, и коньяк, в конце концов, подействовал на меня. Именно поэтому я не нашла ничего лучше, как, вернувшись на кухню, плюхнуться на табуретку напротив Полины и в упор спросить:

– А зачем вам так нужно завладеть лабораторным корпусом? Решили попробовать себя в наркобизнесе?

Результат был подобен эффекту разорвавшейся бомбы. Вытаращив глаза, Полина подскочила на полметра, а затем, бросив на меня абсолютно трезвый подозрительный взгляд, задала вопрос, которого я уже перестала опасаться:

– А ты кто вообще такая? Тебе чего здесь надо, а?! Ах ты, прошмандовка такая, забралась в приличный дом, коньяк еще мой весь выжрала, дрянь такая! Вали отсюда, пока полицию не вызвала!

Я сочла за лучшее поскорее исчезнуть подобру-поздорову, а то неизвестно, что может быть на уме у этой разъяренной фурии. Вдруг возьмет да и вцепится ногтями в лицо или покусает. И ничего смешного: одному из моих коллег в аналогичной ситуации пришлось делать уколы от столбняка. Кроме шуток.