— Может быть, сама хозяйка квартиры, покойница, что-то про свою семью рассказывала? — спросил Андрей. — Дети там, внуки, зятья-невестки…

— Нет, она замкнутая была, закрытая, ни с кем не общалась и не делилась. Наверное, характер ужасный был, иначе дети бы приезжали, навещали. Я так думаю, что она со всей своей родней давно рассорилась, вот никто к ней и не ездил.

Отработали участок только к девяти вечера.

— Завтра с утречка в третье место поедем, — уныло проговорил Пустовит. — Или сначала пра-внука и мерзкого типа оприходуем?

— Можем поделиться, — предложила Люша, — для экономии сил и времени. Ты займешься по своим каналам правнуком и сынком, а я пойду по квартирам. И надо бы еще поговорить с квартирантами наследников замкнутой бабули, может, они что-то интересное расскажут о ее детях и внуках. Они же наверняка знакомы с хозяевами хаты, которую снимают.

— Пустое это, — сердито отозвался Андрей. — Если злобная бабка действительно со всеми рассорилась и ни с кем не общалась, то ее наследники никак не могут точно знать, что у нее есть, а чего нет. Они у нее не бывали. А вдруг она все свои ценности давным-давно продала или раздарила? У них нет никаких оснований подозревать кражу.

— Тоже верно, — мирно согласилась Люша. — Но если уж мы все равно здесь, давай зайдем? Потеряем пять минут, зато совесть будет спокойна.

Андрей еще не ответил, а она уже набирала на панели домофона код, который дал им участковый. Капитан нехотя поплелся за ней.

Квартира, некогда принадлежавшая замкнутой нелюдимой старушке, находилась на пятом этаже. Дверь им не открыли. Для порядка позвонили еще раз. Подождали. Тишина.

— Ну вот, значит, не судьба, — сказал Андрей, и Люше показалось, что в его голосе прозвучало злорадство. Дескать, придумываешь ерунду, только время зря теряем.

— Тебя куда подвезти? — спросил он, когда вышли на улицу и подошли к машине.

— Я сама доеду, не загружайся.

— Ты? — Он посмотрел насмешливо, даже почти ехидно. — Сама? Доедешь? Да ты двух минут на автобусной остановке спокойно не простоишь. Думаешь, я не заметил, как на тебя мужики реагируют? Причем любого возраста. Эх, не надо было тебе грим свой смывать. С ним как-то спокойнее было, ну, свистушка безмозглая, морда вся раскрашена, наряд в глаза бросается, таких миллионы по улицам ходят. Их и не замечает никто. А тебя натуральную попробуй не заметь… Садись, довезу, даже до квартиры провожу, чтоб не украли. Ты, небось, у подружки какой-нибудь остановилась? Или, как большая, в отеле?

— Да прям, в отеле! — фыркнула Люша, садясь на пассажирское сиденье. — Я ж тут у вас партизаню, без командировочных. А свои деньги на отель тратить — жаба душит. У престарелой родственницы. Подружки, конечно, тоже имеются, но я подумала — тетка старенькая, давно я ее не навещала, вот и совместила.

— Про свои деньги — оно понятно, — кивнул Андрей. — А жених-то что же, финансово не поддерживает? Жлобится?

— Да откуда у него лишние деньги! Он такой же, как мы, эксперт в нашем ОВД. Еще и ребенку от первого брака помогает.

Пустовит в изумлении глянул на нее, забыв, что ведет машину.

— За дорогой следи, — сердито сказала она, на мгновение испугавшись: ей показалось, что они сейчас врежутся в тормозящий у остановки автобус. — Чего ты на меня так смотришь? Никогда не слышал о том, что у людей бывают первые браки и от этих браков рождаются дети, которым нужно помогать?

— Ну, блин, — выдохнул капитан. — Ну, ты даешь! Я-то был уверен, что ты выходишь замуж за какого-нибудь крутого папика. Или на крайняк за звезду, певца там, или актера, или телеведущего. С такой-то внешностью…

— Мой Димка и есть звезда, — невозмутимо, но с плохо скрываемой гордостью ответила старший лейтенант Горлик. — И крутой. И вообще, он — гений.

Андрей только хмыкнул в ответ. Слов у него не нашлось.

Шедший всю ночь и все утро дождь сменился колючей снежной крупкой. Орлов проверил телефон, прочитал сообщение от Большакова: встреча с психологом Верой Максимовой состоится в 16 часов на квартире у Ионова. «Если вы не успеваете доехать, присоединяйтесь в скайпе», — гласило сообщение. Борис Александрович прикинул маршрут, сверился с картой, на которой в режиме онлайн показывались пробки и затруднения в трафике, и понял, что не успевает ни к Ионову, ни к себе домой. Вернее, он успел бы, если бы не нужно было непременно заехать в городскую коллегию адвокатов. Встреча в коллегии была назначена давно и отмене не подлежала.

Он постарался как можно быстрее решить все вопросы в коллегии, но плотность пробок нарастала прямо на глазах, как обычно и случается в ноябре при такой погоде: то осадки, то мороз, а машины еще не переобуты, из-за чего водителям на летней резине приходится существенно снижать скорость. И ведь не припаркуешься теперь возле тротуара, нужно искать платную парковку, а их недостаточно, и найти свободное место в разгар рабочего дня — вопрос огромного везенья. Придется искать какой-нибудь дворик в надежде приткнуться.

Дворик со свободным местом нашелся, правда, далеко не с первой попытки, и Борис Александрович начал было нервничать, но все-таки успел поставить машину минут за 10 до назначенного времени. Достал айпад, проверил, ловится ли в этом месте Интернет и работает ли скайп. Вроде бы все в порядке.

Итак, что мы имеем? На предварительном следствии восемь свидетелей — соседей Песковых по дому — давали показания, из которых явствовало, что Вадим Семенович Песков на протяжении длительного времени страдал запойным пьянством, устраивал в семье скандалы, терроризировал жену Екатерину и малолетнего сына Игоря, угрожал убийством и гонялся за женой то с ножом, то с топором. Из этих восьми свидетелей пятеро — жильцы квартир на втором и четвертом этажах, они были допрошены как на следствии, так и в судебном заседании. О скандалах и о том, что Песков гонялся за женой с ножом и угрожал убийством, знают со слов погибшей, очевидцами не были. Еще один свидетель, пожилая соседка, с которой Орлов сегодня разговаривал, своими ушами слышала, как Екатерина кричала: «Не трогай меня! Не трогай ребенка!», как что-то грохотало, но бегающего с ножом в руках Пескова она ни разу не видела. Более того, она и голоса Пескова при этих скандалах не слышала. Еще два свидетеля, Ирина Юхнова и Александр Бежицкий, давали показания следователю, но на суде не присутствовали. Сторона обвинения предоставила официальные документы о том, что Юхнова находится в длительной командировке, а Бежицкий находится в Ленинграде на лечении в Военно-медицинской академии, поэтому суд разрешил прокурору зачитать их показания, данные на предварительном следствии.

В общем-то, ничего особенного. Процедура законом предусмотрена и в судебном заседании не нарушена.

Однако имеется одно небольшое, но противное «но». Шестеро свидетелей из восьми рассказывали о том, как Пескова убегала от домашних скандалов в мае и июне. Бобрики утверждали, что подобных эпизодов было пять или шесть, у Полянычек Катя спасалась еще раза четыре плюс один раз у своей соседки по этажу, той самой пожилой дамы, которая тридцать лет назад еще не была, конечно, пожилой. Итого как минимум десять случаев за два-три месяца. Те же соседи, которых в суде не допрашивали, рассказывали о том, что Песков страшно ревновал и терроризировал жену на протяжении всего последнего года перед убийством. И надо же такому случиться, что оба свидетеля не смогли явиться на суд… Какая неприятность!