Наматывая волосы на палец, Джулия напряженно размышляла.

— Мы проснулись в четыре утра. Может, в половине пятого, не позже. Льюис вообще не хотел ложиться. Однако я настояла, чтобы он лег в постель. Ему было необходимо отдохнуть.

— Так-так, — сказал Курт. — Льюис устал.

— Он несколько раз засыпал за рулем. Один раз дома, в гараже. А однажды прямо в машине, когда очень поздно возвращался домой.

— Он никогда не рассказывал нам об этом, — удивленно пробормотала Френсис.

— Но он не пострадал. Наверное, просто это не то, о чем рассказывают коллегам. Я хочу сказать, видимо, Льюис не хотел, чтобы люди думали, что он стареет.

— Итак, он заснул за рулем, но не пострадал, — сообщил Курт.

Ломакс заметил, что молодой человек не задает вопросов, а делает заявления. Он сомневался, что подобным способом Курту удастся многое узнать от Джулии.

— Я беспокоилась за него. Там есть такой участок в миле от дома. Дорога узкая и идет вокруг холма вверх-вниз, помните?

В голосе Джулии слышался вопрос. Она хотела, чтобы они вспомнили этот волнообразный участок. Ломакс тут же представил себе дорогу. Несмотря на холмистый характер местности, дорога оставалась прямой, словно пьяница, который пытается удержаться на ногах. Он понимал, как эта дорога может усыпить водителя, пока колеса продолжают вращаться.

Джулия добавила:

— Однажды он съехал там в кювет.

— Хорошо, — нетерпеливо кивнул Курт. Дорога его не интересовала. — Итак, Льюис отправился в постель, а вы поставили будильник на четыре утра.

— Да.

— Так рано?

— Льюис никогда не выходил из дома, не приняв душ и не побрившись, а до аэропорта час пути по хорошей дороге. У Гейл был дешевый билет, поэтому самолет прибывал среди ночи. Льюис говорил, что обычно на получение багажа нужен час, хотя раз на раз не приходится.

— Итак, будильник прозвенел.

— Будильник прозвенел, а Льюис никак не мог проснуться. Я была вынуждена расталкивать его, поэтому встала сама, хотя собиралась поспать подольше.

— Вы встали.

— Э-э… — Казалось, Джулии было трудно противоречить Курту. — Я смутно слышала, как Льюис принимал душ. Затем он подошел и поцеловал меня на прощание. Он выглядел усталым, лицо было опухшим, он на удивление плохо побрился. Когда он целовал меня, его щетина кололась. Это был его последний поцелуй.

Ломакс решил, что сейчас Джулия заплачет. Она опустила голову, обхватив ее руками. Когда Джулия заговорила вновь, казалось, что слова силой вытягивают у нее из горла:

— Я слышала, как открывалась дверь гаража. Как завелась машина. Слышала, как Льюис отъехал, слышала звук мотора на извилистом участке дороги. Затем я уже ничего не слышала.

— Вы отправились спать, — сказал Курт.

— Я попыталась. Поставила будильник, но долгое время не могла уснуть. И как только я уснула, будильник зазвонил.

— Вы встали.

— Да.

— И что вы сделали? — требовательно спросил Курт.

От его тона Ломакс вздрогнул, а Джулия с удивлением посмотрела на Курта.

— Обычные вещи. Зарядка, душ. Ах да, потом зазвонил телефон. Это был Льюис.

— Во сколько?

— Не знаю. Не помню.

Джулия прикусила губу и с беспокойством посмотрела на Френсис и Курта.

— Все хорошо, Джулия, — сказала Френсис. — Расскажи нам о телефонном звонке.

— У Льюиса был счастливый голос. Он сказал, что самолет приземлился вовремя и Гейл выглядит великолепно. Затем трубку взяла Гейл. Было так приятно слышать ее голос. Она сказала, что рада вернуться домой. Затем — что-то по-французски. Я не поняла, но засмеялась. Затем она сообщила мне, что они заедут в ее квартиру, чтобы оставить некоторые вещи, и потому будут позже. Она сказала, что они позвонили, потому что…

Джулия внезапно замолчала. Они ждали. Когда она снова заговорила, голос ее был едва слышен:

— Потому что не хотели, чтобы я волновалась.

Теперь вопросы начал задавать опять Курт. Это все больше походит на допрос, подумал Ломакс. Ответы Джулии стали короче.

— Они говорили, что звонят из аэропорта?

— Нет.

— Они говорили, откуда звонят?

— Нет.

— Как вы думаете, откуда они звонили?

— Я… я не задумывалась.

— Итак, что вы делали, пока ждали?

— Ну, я закончила делать приветственные надписи. Одну из них, самую большую, повесила рядом с дверью снаружи. — Джулия нервно посмотрела на Курта. — Не знаю, сколько было времени. Было холодно и довольно темно. Стоял день, но света не хватало.

— Все нормально, Джулия, это естественно, что вы не помните, когда делали все эти вещи, — сказала Френсис.

— Я написала еще одну надпись — для столовой. И закончила развешивать бумажные украшения. Я должна была развесить их накануне вечером, но очень устала, пока убиралась в квартире у Гейл, да и Льюиса это раздражало.

— Хорошо, это мы обсудили вчера. Вот так и объясняйте в суде — в вечер перед убийством вы допоздна убирались в квартире.

— Я предполагала, что Льюис может завезти Гейл сначала на квартиру, чтобы бросить часть багажа. Я думала — оставлю подарок, возможно, приветственную надпись.

— Так, хорошо. Вы вернулись из квартиры поздно вечером, — напомнил Курт Джулии.

— Около десяти-половины одиннадцатого. Я пробыла там дольше, чем планировала, потому что… ну, уборка затянулась. Льюис говорил, что мне следовало нанять фирму, которая занимается уборкой. Как бы то ни было, я сказала, что закончу с украшениями утром. Так я и сделала. Мы планировали устроить праздничный завтрак с вафлями. Гейл писала, что ей хочется вафель. Я все приготовила и развесила украшения в столовой, где мы собирались завтракать. Украшения выглядели такими нарядными, словно на Рождество. Я считаю, что ноябрь — месяц унылый, ведь листопад уже закончился. Я хотела, чтобы Гейл увидела, что в доме стало красиво.

— Вы не поехали в аэропорт встречать Гейл, — сказал Курт.

— Нет.

— Почему?

— Ну, я должна была все организовать… вы понимаете…

— Хм. — Курт заглянул в свои записи. — Сколько гостей?

Повисла пауза. Губы Джулии задрожали.

— Простите?..

— Сколько гостей вы пригласили на вечеринку?

— Ну… было же утро. Это не вечеринка. Своего рода… теплое приветствие.

Курт бросил на нее острый взгляд.

— Ах так. Значит, гостей не было.

— У Гейл было немного друзей. То есть, возможно, у нее были друзья, но… мы не знали, кого пригласить. — Голос Джулии прервался. Казалось, она готова расплакаться. — Вы считаете, мы должны были пригласить гостей?