Собаки, привыкшие ко двору фермы, вскоре отстали сами по себе, а я тем временем выскочил на дорогу. Тут я снова оглянулся и увидел, что клубы черного дыма поднимаются точно за фермой.

Андрюха уже успел добраться до того места, где я перевалился через забор. Времени у меня оставалось все меньше, и я с новой силой припустил к синеющему впереди лесу.

Бежал я здорово, и к тому времени, когда «КамАЗ» показался из-за забора фермы, уже отмахал большую половину пути.

Изрыгая откуда-то из-под кабины клубы чудовищного черного дыма вперемешку с искрами, грузовик вывернул из-за угла, на какую-то секунду притормозил и вдруг рванул вдоль забора ко мне. Я понял, что шутки кончились, пробежал еще немного и снова оглянулся.

«КамАЗ» уже миновал забор фермы и вгрызался колесами в свекольное поле, срезая угол. Состязаться с ним в скорости было в общем-то бессмысленно, но я пробежал еще немного. Андрюха не сообразил выехать на дорогу, и я воспользовался его промашкой, чтобы еще на несколько секунд оттянуть нашу встречу.

Я мчался по дороге, сзади неумолимо нарастал рев «КамАЗа», а впереди совсем близко виднелся лес. Он был уже не синим, а серо-зеленым.

В какой-то момент я понял, что пора, метнулся к обочине и присел на колено, держа «шмайсер» левой рукой. Как из него теперь целиться, я не знал и решил стрелять наугад.

«КамАЗ» подпрыгнул метрах в трехстах позади, зарылся передними колесами в землю и снова вынырнул из клубов пыли. Левое переднее стекло кабины было выбито. По краям, правда, болтались на пленке осколки, но как такового стекла не было. Из этой импровизированной амбразуры торчал здоровенный немецкий пулемет в дырчатом кожухе. Не знаю уж, какой у него был калибр, но выглядело это жутковато.

Андрюха на ходу чуток наклонился вправо, и пулемет вдруг загрохотал.

На фоне рева «КамАЗа» грохот пулемета не показался мне таким уж оглушительным, но вот результат этого грохота произвел на меня очень сильное впечатление. Поле метрах в десяти слева вдруг вспучилось и превратилось в кромешный ад.

В огромных столбах пыли, взметнувшихся вверх, все смешалось в кучу – ошметки ботвы, комья земли и куски искромсанной свеклы. Андрюха тем временем скорректировал прицел, и столбы пыли, обойдя меня спереди, переметнулись через дорогу.

Сквозь повисшую над полем пыль на меня неумолимо надвигался черный силуэт «КамАЗа», окрашенный всполохами адского пламени. Земля вокруг дымилась и гудела. Недолго думая, я развернулся и рванул к лесу уже не по дороге, а напрямик – по полю.

Андрюха в столбах пыли потерял меня из виду, и оторвался я поначалу прилично. Правда, длилось это недолго. Андрюха скорректировал курс, и все вернулось на круги своя. Я словно заяц мчался по полю, а Андрюха несся за мной на «КамАЗе» и палил из пулемета.

«КамАЗ» приближался, пули свистели все ближе и ближе, а столбы пыли вздыбливались у самых моих ног. Грузовик ревел и грохотал уже совсем близко, так что было даже удивительно, как это Андрюха до сих пор не срезал меня очередью.

Бежать дальше было бессмысленно, я просто прыгнул на бегу куда-то в сторону и вжался в землю. Приемчик был наиглупейшим, но он сработал. Андрюха вовремя не сориентировался, и «КамАЗ» прогромыхал дальше, обдав меня выхлопами солярки и ошметками свеклы.

Пулемет вдруг умолк, и в клубах пыли зажглись красные огоньки стоп-сигналов. Я быстро приподнялся и нашарил левой рукой «шмайсер». Останавливаться полностью Андрюха не стал. Притормозив, он вывернул руль вправо, и «КамАЗ» по дуге начал разворачиваться.

Тут я понял, что если я смогу обежать его слева, то у меня появится вполне реальный шанс добраться до опушки. Вскочив на ноги, я бросился вперед, забирая на ходу в сторону. Оседавшие клубы пыли служили неплохой маскировкой, но проскочить я так и не успел.

В самый неподходящий момент левая нога скользнула по присыпанной землей свекле и вдруг ушла в сторону. Я на полном ходу перекувыркнулся и загремел вверх тормашками в ботву. Все произошло так неожиданно, что я едва не убился и не смог сразу подняться. Андрюха заметил меня, повернул грузовик, а секунду спустя вновь загрохотал пулемет.

Тут я не нашел ничего лучшего, как выскочить на дорогу и припустить по ней изо всех сил в сторону фермы. По части стрельбы по движущейся мишени Андрюха был не очень продвинутым малым, так что опасаться мне нужно было не столько пуль, сколько колес грузовика.

Исходя из этого я на несколько метров углубился в поле, а потом снова вернулся на дорогу. Потом снова рванул в сторону и опять вернулся. Прилично сбив таким образом Андрюхе скорость, я подпустил его поближе, развернулся и, вскинув в левой руке «шмайсер», нажал на спуск…

Целился я вообще-то в левое переднее колесо. Так, во всяком случае, мне казалось. И вот, как только я нажал на спусковой крючок, впереди раздался просто-таки чудовищный взрыв.

Взрыв был настолько сильным, что меня прямо обожгло огнем. И руку, и лицо, и все тело тоже. Не знаю, как, но я успел зажмуриться. До меня вдруг дошло, что я случайно попал в бензобак.

Издав громогласный победный вопль, я открыл глаза и едва не обмер. «КамАЗ» был цел-целехонек и несся по дороге прямо на меня. А в моей левой руке вместо замечательного трофейного автомата «шмайсер» торчало сантиметров двадцать искореженного железа с ручкой.

Куда подевалось дуло, рожок с патронами, затвор и все остальное, я в тот момент так и не понял…

Каким-то чудом в самую последнюю секунду я успел отскочить и на этот раз. Левый бампер «КамАЗа» пронесся не то что в сантиметрах, а в каких-то миллиметрах от меня.

«КамАЗ» снова начал тормозить, я выскочил на дорогу и бросился к лесу – неизвестно, в который раз. К тому времени я уже сообразил, что приключилось с автоматом, но так и бежал с этим обломком в левой руке. Сил у меня не было уже никаких, и бежал я еле-еле. А потом что-то заставило меня посмотреть в сторону леса.

И я вдруг увидел выскочившую оттуда машину. Неслась она с бешеной скоростью – как на ралли. Только номера на капоте не было.

Но я даже без номера сразу узнал в ней рубоповскую «копейку». И тут же силы мои не то что утроились, а удесятерились. Я быстро оглянулся и рванул вперед так, как олимпийцам и не снилось.

Панкратьев, прижимая ко рту рацию, матерился в «копейке» по-черному. Машина быстро приближалась, и это было очень хорошо видно через лобовое стекло.

Лицо его напарника, сидевшего за рулем, было белее мела, а солнцезащитные очки почему-то болтались на одном ухе. Выглядели они оба по-дурацки, но я их понимал.

Я мчался им навстречу по дороге, за мной несся на «КамАЗе» развернувшийся Андрюха и палил из пулемета в белый свет как в копеечку. Что ни говори, но я-то уже намотал по этому полю не один километр и малость пообвыкся. А Панкратьеву с напарником диспозиция была внове, и они заметно подрастерялись.