И все равно обзавестись друзьями и почувствовать себя как дома ему не удалось. Тихий и задумчивый, он предпочитал не участвовать в общих шумных играх. Не кокетничал с приемными родителями, приходившими смотреть детей. Его сила и независимость вызывали у других детей враждебность, его банально бойкотировали. Да и осознание того, что в будущем его ничего хорошего не ждет, угнетало.

Вот тогда и появился Викторыч, точнее, Василий Викторович Соловьин. В детский дом, где вечно не хватало сотрудников, он устроился сразу на несколько должностей, в основном связанных с преподаванием. Раньше он был тренером по борьбе в частной спортивной школе, но был уволен за склонность к беспробудному пьянству.

Немного освоившись, Викторыч затосковал по былому делу и решил организовать секцию борьбы – параллельно с уроками физкультуры. Вроде бы он даже испытывал определенные тренерские амбиции, потому что учеников себе отбирал внимательно, брал не всех. Но мальчишки, которых он все-таки выбрал, об олимпийском золоте не мечтали, они просто радовались возможности стать «круче».

Филипп попал в секцию в четырнадцать лет. Занятия заполнили все его свободное время, а главное, дали хоть какой-то интерес, на котором можно было сосредоточиться. Да и с товарищами по секции вроде как неплохо удавалось общаться, хотя назвать их друзьями он не мог.

Руководство приюта сомневалось, что инициатива Викторыча продержится больше месяца. Они ошиблись. Пить он не перестал, но работе это, как ни странно, мешало совсем мало. Поэтому команду свою он натаскивал три года, организовал для них импровизированный спортзал, полный списанных тренажеров. В принципе секция существовала бы и дальше, если бы сам тренер не решил ее свернуть.

Не просто так, конечно. Он нашел новую цель – и для себя, и для учеников.

В тот вечер он пришел на тренировку на редкость довольный и лишь слегка нетрезвый.

– Теперь мы будем жить по-новому! – объявил Викторыч. – И вы, и я!

Объяснял он все сбивчиво и коряво, похоже, и сам не до конца понял, на что согласился. По его первоначальной версии, получалось, что чуть ли не международная компания решила использовать их маленькую приютскую команду для реалити-шоу.

Реальность оказалась прагматичней. Их действительно приглашали для шоу, но подпольного. Своего рода бои без правил, только сложнее – им предстояло не просто драться, а играть определенные роли. Вроде как животными притворяться… Такой проект. За него им обещали золотые горы, молочные речи и кисельные берега в одном флаконе.

Когда детали прояснились, ни тренер, ни команда не были смущены. Даже Филипп при определенном скептицизме не стал отказываться, хотя выбор ему дали. Он понимал, что это дело, пусть и незаконное, все равно дает ему лучшее будущее, чем пребывание в приюте.

Ну а что бои без правил… Так это же не страшно. Судя по предварительному описанию, их противники, как и они сами, соглашались на участие добровольно. Что плохого?

Подвох, которого Филипп втайне ожидал, проявился довольно скоро.

Их попросили похитить человека. Отследить, выбрать подходящий момент, напасть и вколоть ему снотворное.

– Вроде как там мужик тренированный, – рассуждал Викторыч. – По крайней мере мадама наша так сказала. Нет смысла рисковать, тем более что его живого надо брать, нужен он ей зачем-то.

«Мадамой» он называл руководительницу проекта, которая, судя по всему, и предложила ему участвовать во всем этом балагане. Филипп ее пару раз видел, но ее настоящего имени не знал, не общался даже. Он только чувствовал: эта тетка ему не нравится.

Да и от приказа похищать кого бы то ни было он в восторг не пришел! Это уже чистой воды уголовное преступление, за такое срок дают! Вот только его мнение никто не разделял. Викторыч воспринял странное задание как нечто само собой разумеющееся:

– Что, сынки, будем хлеб отрабатывать! По ходу мужик тот что-то нашей мадаме должен, да и сам он не домохозяйка безобидная. То ли уголовник, то ли наркоман, уж не помню, что она сказала. Только предупредила, что с ним придется повозиться.

Филипп не посмел возразить, потому что видел, что все остальные согласны. Время, когда у него было право собственного выбора, прошло. Парень понимал, что теперь уже его никто не отпустит, он слишком много знает. Не согласен? Тогда собственную волю можно проявить лишь в выборе способа смерти.

Он пошел на «охоту» вместе с остальными. Мужик там и правда странный оказался! Белесый, да еще и весь в полосках – похоже, татуировка такая на все тело. А как дрался! Рядом с тем, что он умел, все годы, ушедшие на занятия в секции, казались напрасной тратой времени. И даром, что у кого-то ножи были. Он у них эти ножи повыбивал – спасибо хоть, что не отшлепал ими же!

А вот укола со снотворным он не ожидал, на том и попался. Его забрали куда-то, везли не в той машине, на которой возвращался Викторыч с командой. Все тогда веселились: задание выполнено успешно! А Филиппу хотелось волком выть. Нет, не от жалости к неизвестному парню, который по большому счету его лет на десять старше. Просто он понимал, что перешел очень важную черту – окончательно.

Пока что от них больше ничего не требовали, сказали просто тренироваться. Денег немного дали, объявили, что это аванс. О более долгосрочных перспективах их не предупреждали.

– Фил, ты чего как барышня – сидишь, губы дуешь? – хохотнул Вовчик, занимавшийся на соседнем тренажере.

– У тебя галлюцинации, – констатировал Филипп. – Всюду барышни видятся. Держись от меня подальше, я не по тому вопросу.

– Весельчаком все прикидываешься? Да я ж вижу, что ты после того, как на дело сходили, чуть ли не рыдаешь! Брось, пустое это…

– Преступление это.

– О, я так и знал, что тебе наши дела покоя не дают! Так ты не истери. Ну, работа и работа. Зато это наш шанс!

– Отправиться на Север за казенный счет?

– В жизни устроиться! А какие еще варианты? После приюта задница полная, даже со спортивной подготовкой. В большой спорт никто нас не возьмет, там свои титаны с мамонтами торчат! Образования у меня толком нет, у тебя тоже. Куда идти? Грузчиком всю жизнь спину гнуть? Да еще гроши за это получать! Ты радуйся, что Викторыч нам такую халяву нашел.

– Тебе напомнить, где сыр бесплатный?

Вовчик относился к таким спорам спокойно, даже несерьезно. А вот тренер, кажется, заметил, что что-то не так. Но подойти к ним не успел, потому что в зале появилась та самая «мадама».

А рядом с ней шел «полосатый», которого они похитили! Сам, несвязанный! Правда, за ними все равно охрана, да и лицо у него далеко не радостное, видно, что не нравится ему тут. Но ведь он живой, получается, они хоть убийцами не стали! Уже какое-то послабление…

Женщина вышла в центр зала и громко хлопнула в ладоши. Ловко у нее получилось: звук эхом пронесся по залу, заставив всех обратить внимание на пришедшую. Даже незатейливый мат Викторыча так быстро не срабатывает!