К моральным страданиям добавились ещё и физические. Ночью я не спала, до этого были сплошные нервные дни, и я была такой вымотанной от этой свадьбы, что плакать хотелось от усталости и элементарного неудобства. Готова была разрыдаться с каждым следующим шагом из-за того, что туфлями натёрла болючие мозоли, а одна из косточек в корсаже платья упиралась вбок и неприятно давила, заставляя меня держать спину прямо, и от непривычного мне макияжа болели глаза. 

— Устала милая? — спросил Исаев, в ответ на моё предложение и по-прежнему вёл меня уже вглубь парка.

— Да, я с шести утра на ногах и эти туфли дурацкие! Я домой хочу! — упёрлась ногами, отказываясь идти, горячие слёзы всё же покатились по щекам.

— Ну на подержи, — Анатолий дал мне тарелку с куском торта, я облегчённо вздохнула, решив, что моя взяла, но Исаев упрям как баран! 

Взял меня на руки и понёс, куда ему было надо, мне только оставалось обхватить его одной рукой за шею, чтобы не упасть. 

— Здесь недалеко и мы недолго, а потом в гостиницу, — заявил Исаев, бодро шагая со мной на руках вперёд по тёмному парку. 

— В гостиницу? Мы что в посёлок не вернёмся сегодня? — сказать, что я огорчилась, это ничего не сказать. 

По дороге домой в машине мечтала скинуть туфли с ног и если получится поспать хоть чуть-чуть, ну или на карай посидеть с закрытыми глазами. 

— Вернёмся через две недели, — ответил Анатолий, опуская меня на ноги перед лестницей ведущей к кабинкам колеса обозрения. 

Я на нём ещё ни разу не каталась. В редкие поездки в город то времени не было, то денег. 

— Две недели в гостинице?! — с ума он сошёл!

— На море милая, поднимайся, — Исаев забрал у меня тарелку с тортом, и я пошла наверх, с кучей вопросов, возникших в голове за считаные секунды после ответа моего мужа. 

Меня волновало всё! И что за море, и в чём я на это море поеду ведь вещей у меня нет и даже обуви другой нет, и на чём мы поедем наконец! Но задавать свои вопросы я не стала, отложила их на потом, ведь Исаев так старался для меня. Столько подарков и сюрпризов я за всю свою жизнь не получала, а главное, море! 

— Добрый вечер, поздравляем вас с этим замечательным событием, — работник аттракциона поздравил нас, затем зачитал инструкцию поведения в кабинке и наконец-то запустил нас в одну из них. 

Мы сели напротив друг друга, и Исаев достал из кармана пиджака две чайные ложечки с эмблемой ресторана.

— Мы же их вернём? — уточнила, прежде чем брать одну из них, а то такое мелкое воровство меня не радовало. 

Исаев расхохотался, как обычно, словно я для него смехопанорама какая-то. 

— Конечно, за машиной пойдём и вернём. А ты туда смотри, — велел Исаев, указав на правую сторону, где была видна река в свете фонарей от моста, и взглянул на часы, — Как раз вовремя дошли. 

— Что там? — успела спросить, но Исаев не успел ответить.

Раздался глухой хлопок, ракета стремительно взмыла к тёмному небу и взорвалась, окрашивая его сотней серебристых огоньков. 

— Фейерверк, — пояснил Исаев, когда я уже и так поняла.

Как заворожённая наблюдала за этим волшебством, пока в небе всё разрывались и разрывались ракеты. А так как колесо продолжало своё движение, то и вид постоянно менялся. Фейерверк взрывающийся почти на уровне глаз не то же самое что фейерверк снизу. 

— Торт ешь, вкусный, — напомнил мне Анатолий, когда залпы закончились, окрасив небо сразу пятью фонтанами искр. 

— Класс! Я такого никогда ещё не видела, даже на девятое мая был не такой! — от восторга меня переполняли самые лучшие эмоции, состояние было такое, что петь хотелось и танцевать несмотря на мозоли от туфель. 

— Рад что тебе понравилось. М-м? — Исаев на ладони поднёс мне тарелку с уже подъеденным им куском торта, и я тоже попробовала. 

— Вкусно, — насколько торт был красивый, настолько он был и вкусный, вкусней только мамин, — Жаль гости попробовать не смогут, не знаю, что на Борьку нашло. 

— Не бери в голову, ешь скорей и поедем в гостиницу, — сказав про гостиницу Исаев так на меня посмотрел, что я подавилась очередным кусочком торта и еле откашлялась. 

Страх перед первой брачной ночью вновь завладел мной на все сто процентов. Я уже ни о чём другом не думала. Сразу и торт стал до тошноты противен, я забыла о мозолях, обо всём. 

— Я больше не хочу, — положила ложечку на блюдце и отодвинула от себя руку Исаева с тарелкой. 

Исаев хмыкнул, в два укуса схомячил остатки торта и когда колесо обозрения сделало ещё один круг, дал сигнал работнику аттракциона. Мы вышли, я спустилась с лестницы ни живая ни мёртвая, словно ваты кусок. Не чувствуя от страха абсолютно ничего. Исаев же снова дал мне тарелку и взял меня на руки. Только нёс уже ни несколько метров, а до самой машины. Парковка была уже пустой, вокруг тишина, все гости разошлись, разъехались. Один джип Исаева стоял по-прежнему на месте.

— Ты что за руль сам сядешь? — удивилась, ведь он тоже пил шампанское, хотя я выпила больше, а толку от волнения с него не было. 

Даже не опьянела. 

— Я трезв. Сиди здесь, я посуду верну, — велел мне, усадив на заднее.

Я кивнула и осталась в машине, судорожно пытаясь представить, как всё будет. Главное, целоваться с ним побольше, ведь поцелуи мне его очень даже приятны. Но даже мысль о поцелуях не смогла меня хоть немного успокоить. Сердце колотилось как отбойный молоток, нагоняя неприятных ощущений, от которых хотелось бежать, но некуда и уже бессмысленно.

Исаев вернулся к машине через минуту и поехал в гостиницу. Когда мы приехали, и я выбралась из машины, меня трясло как тонкую осинку на ветру, что не осталось незамеченным.

— Неужели замёрзла? — удивился Исаев, накидывая мне на плечи свой пиджак. 

Ничего не ответив вцепилась в края пиджака завернув их внутрь, прячась таким нелепым способом. Мы пошли вовнутрь, там нас тоже поздравляли, даже какой-то подарок вручили, но мне было всё равно. С тихим ужасом ждала, как накинется на меня Исаев, когда мы попадём в номер, а стоило мне только переступить порог, он на меня сразу и обрушился. 

Как лавина из фильма катастроф, лишил меня возможности дышать и шевелиться, прижав к стене коридора. Содрал с меня пиджак, нетерпеливо задирал подол платья, делал всё, чтобы напугать меня и без того напуганную до смерти. 

— Перестань... — заскулила, давясь слезами и он отступил тяжело дыша, но взгляд был совсем недобрый, я отступила вглубь номера, обходя шарики, пятилась от мужа, а он наступал.  

— Иди сюда милая, — Исаев шёл на меня и почти дойдя протянул ко мне руки, загоняя в угол.

— Нет...— смогла едва шепнуть, утирая слёзы.

— Игры кончились красавица, теперь ты моя жена! — заявил мой муж.