Восстановление двух амулетов вычерпало почти все ее силы, но благодаря заботе и неким нехитрым приемам для их пополнения хватит теперь и пары часов сна.

– Представляешь, – наконец нарушила она молчание, – прибегаю я к стене, а на Горыне совсем лица нет. Все, думаю, вот и конец нам пришел. И именно это в глазах его читаю. Он-то прекрасно знает, что я сразу два амулета не восстановлю. А это же как оборону ослабит!

– Как же добрались до них?! – не выдержал варлок. – Куда охрана смотрела?! Или опять глаза отвели?

– Обижаешь, варлок. Я же собственноручно все амулеты проверила да подновила. А Горыня такой разнос устроил, что дружинники и помыслить не могли, чтобы не надеть их… Хотя… лучше б уж не надели…

– Так что же произошло?!

Буяна покрепче вцепилась в кружку:

– Порезали их…

Нахмурились черные бровки, губы дернулись в боли, но ведьма продолжила:

– Всю охрану около двух амулетов порезали. Кто-то из своих. Потому как около первого пера жар-птицына никто и вскрикнуть не успел. Первый амулет очень серьезно был поврежден. Сколько я с ним намучилась! До сих пор как вспомню, голова кругом идет и в очах темнеет! А вот у второго кто-то успел тревогу поднять. Прибежали на крик воины, да спасать было уж некого! Как один, все охранники полегли… Но хоть спугнули. Оно, конечно, плохо, потому как теперь не узнаем вскорости, кто же этот ворог подлючий, но хоть несильно оберег повредили, иначе бы не сдюжить мне со вторым. И так вон еле приползла.

Лихослав вскочил и заметался по горнице:

– Ты не признала, кто это мог быть?

– Несколько людей, это точно. С одним или двоими дружинники бы справились. Дух запомнила, но не более. Скажу тебе точно – что-то на них чародейское висело. Потому как весь след перебило. И ничего узнать было невозможно.

– Надо было меня позвать! У меня все же больше опыта в таких вещах.

– Я хотела… – Ведьма опустила взгляд в кружку полупустую.

– Но?.. – подтолкнул ее чародей.

– Но Горыня не позволил. Ты только не серчай на него, Лихослав! Его тоже понять можно. Говорит, что уж больно подозрительно, что все это началось, как только ты в городе появился.

Чародей застыл на месте, медленно повернулся и пристально посмотрел на прячущую глаза колдунью.

– И ты тоже так думаешь, краса моя ненаглядная? – сурово – от чувств расстроенных – спросил он.

Буяна подняла на него дивны очи:

– Нет, варлок, не думаю.

– Отчего ж? – показно удивился он.

– А ты поцелуй меня – и узнаешь.

Лихослав на миг застыл, потом бросился к девушке, впился в уста сладкие, руками стиснул до боли.

– Вот и ответ тебе, чародей, – засмеялась радостно ведьмочка, с усилием оторвавшись от него, и потерлась щечкой о его рубаху, дабы румянец и глаза заблестевшие спрятать. – Ну и потом… я бы твое присутствие мигом бы почуяла.

– Ах ты!.. – захохотал маг, готовый ей все простить, лишь бы жалась вот так же к нему подольше.

– Ладно, хватит шутки шутить, – вновь посерьезнела колдунья, отодвигаясь. – Лучше расскажи, как у тебя день прошел.

Вот тут-то варлок и отвел душеньку: долго-долго про свои находки рассказывал.

– В общем, в дом этот три человека вошли с «огоньками», и двое других из него вышли.

– Странно… – поболтала остатки чая в кружке Буяна.

– Вот и я думаю – странно. Нигде в другом месте такого скопления «огоньков» нет.

– А ты не смог разобрать, что это за колдовство?

Варлок сокрушенно покачал головой:

– Решил раньше времени не светиться. Предлагаю завтра этим заняться. Если хочешь – вместе. Отловим какого-нибудь мужичонку и осторожненько прощупаем. Что у тебя на завтра?

Ведьма представила, как она будет «ловить мужичонку» и «прощупывать»…

– Я обещала завтра Горыне помочь. Может, все-таки что смогу сделать. Он там сегодня сам всех на ноги поднял. Ищут всех, кто мог хоть что-то видеть. Леший, не крепостная стена, а проходной двор какой-то! Да и надо бы еще раз амулеты проверить. Это даже в первую очередь. Все-таки я могла там что-то с устатку напутать. Так что если завтра, то ближе к вечеру… Мм… у нас на них только… то, что они родственники хозяевам дома с духами и эти огоньки…

– Негусто. Даже к князю к заплечных дел мастерам не потащишь…

– Да уж. Придется самим. Может, сначала поговорить с этой Оляной?

– По-хорошему? Если она хоть к нападениям и заговору причастна, то только спугнем, если нет… то чем она нам вообще может помочь?

– Да-а, дело… Ладно, сама не верю, что это говорю, но… утро вечера мудренее. Пойду-ка я спать.

– Давай, милая. Сладких тебе снов. Помочь подняться?

– Ага, одеяльце откинуть и рядом прилечь! Не смеши меня. Все! Покойной ночи!

– А поцелуй?

– А в глаз?

Сладко почивать в своей постельке мягкой, на подушке любимой перьевой, под одеялком большим да теплым, на перине пуховой. Сладко тихо посапывать, зная, что дом под защитой нерушимой – и колдовской, и воинской. Сладко засыпать, чувствуя, как ночь-приятельница в свои права входит, покрывалом своим город укутывает, и запах яблочный отчего-то по терему гуляет да сверчок, зараза такая, стрекочет и стрекочет. А сон как брат любимый объятия свои надежные открывает. Лепота-а-а…

– Буяна!!! Буяна!!! На помощь!!! На помощь!!! Просыпайся, ведьма!!! Ну сестричка!!! Да Буяна, проснись!!! На княжий терем напали!!!

Буяна не то что подскочила – взлетела над кроватью. Да тут же к зеркалу рванулась, откуда голос Миланы отчаянный и раздавался. Махнула рукой, и стекло тут же картинкой отразилось. Полуодетая, растрепанная знахарка отчаянно молотила кулаками по стеклу, будто это могло помочь чем-то.

– Что случилось?!

– Ну наконец-то! – На светлом личике названой сестры отразилось такое облегчение, что даже неуютно стало. – На княжий терем напали! Княжич туда побежал! Скорей же, милая! Там колдовство какое-то творится! Амулеты и заговоры пока держатся, но поспеши же!

Ведьма как-то не удивилась, что за спиной у нее оказался варлок. Милана так орала, что странно, что дружинники еще не здесь. Три секунды на одевание и сбор оружия. Меч – у варлока, посох – у Буяны.

– Эй! Ты что делаешь?! – заорала она на Лихослава.

– «Колодец» в княжий терем, – не понял ее ярости чародей.

– Дурной! Ты что же думаешь, что можно вот так просто «колодец» в княжий терем прорубить?! Весь терем от него заговорен, иначе такое уже давно бы случилось! Только я знаю, куда можно! Держись крепче!

Варлок схватился за ведьму, и это были отнюдь не любовные объятия – «колодец» на двоих много опаснее, чем для одного.