ещё холоднее. Стоя спиной к водной глади, я посмотрела влево и вдруг увидела деревянный мост, ведущий прямо в воду. Начиная с его левой стороны и дальше на многие метры, а может даже километры правее него, на воде едва уловимо раскачивались лодки – ещё один способ путешествия оригиналов. Лодки здесь были самые разные: большие и маленькие, узкие и широкие, двухэтажные и одноэтажные, сияющие блеском и отдающие стариной. Но главное – все они выглядели пустыми. Ни одного оригинала сейчас не было видно ни на набережной, ни на этом мостике, ни в лодках.

Я по-быстрому взвесила “за” и “против”, и быстро поняла, что “за” перевешивает. “За”: я очень устала, сильно проголодалась, уже начинаю замерзать, и у меня уже возникает желание хотя бы немного вздремнуть, а путь до автостанции с её уютным залом ожидания я по памяти точно не восстановлю – слишком долго и слишком запутанно петляла по городу. “Против”: меня могут застукать. Однако против пункта “против” у меня имеется один весомый аргумент – я очень быстро бегаю. В Миррор я была одним из самых быстрых клонов в своей возрастной категории. Смогу убежать, но только если понадобится. Ведь может и не понадобиться.

Тяжело вздохнув, я подошла к деревянному мостику. Ещё раз тяжело вздохнув, шагнула вперёд и начала идти по нему. На ходу решила, что будет лучше выбрать небольшую и не выглядящую величественной лодку, а какую-нибудь неприметную, где-нибудь в середине пути – чтобы не загонять себя в тупик, но и чтобы меня не было видно с набережной. Дойдя ровно до середины моста, я, кажется, с его левой стороны увидела идеальный вариант: маленькая, не выглядящая новой лодка, с небольшой крышей и лежащим на дне брезентом, которым можно будет укрыться. Ночь холодная, но небо звёздное, значит должно обойтись без осадков, а если так, значит может получиться… Главное – не простыть.

Думая именно о нежелательной простуде, я уже занесла правую ногу над лодкой, в следующую секунду собираясь в неё спрыгнуть с моста, как вдруг позади меня раздался басовитый кашель, заставивший меня резко обернуться. Позади меня, на борту дряхлой двухэтажной лодки, припаркованной у противоположной стороны моста, стоял очень крупный оригинал-мужчина: светлокожий, высокий, широкоплечий, с чёрными волосами и густой, но не очень длинной бородой, с большими тёмными глазами, обрамлёнными ровными бровями и каймой густых ресниц, длинная тень от которых, казалось, ниспадала на небритые щеки. Сразу на глаз не определишь, но, может, лет тридцать? Больше всего в глаза бросались его крупные, оголённые руки: сильно накаченные мышцы, даже вены проступают. Несмотря на то что эта ночь принадлежит первым суткам лета, изо рта едва ли не вырывается пар, однако этот мужчина сверху одет только в одну футболку чёрного цвета – как не мёрзнет?

– Ты хозяйка лодки?

– Да, – хотя и уверенным тоном, но всё же, кажется, чрезмерно поспешно ответила я, даже не успев оценить звучного, с некоторой хрипотцой баритона собеседника. Зато я успела оценить его ноги, облаченные в джинсовые штаны: тоже широкие, раскаченные. Он, несомненно, силён, но его крупногабаритность предоставит мне – если только понадобится – отличную фору. Я гораздо меньше вешу и хотя тоже очень спортивная, точно не раскаченная, а значит мои мышцы забиты не так сильно, как его, и мои ноги хотя и немногим короче, будут побыстрее…

Осмотрев меня с ног до головы, мужчина вдруг хмыкнул, после чего поднёс к своим губам странную белую вещь с мигающим, как будто искрящимся, концом, как будто вдохнул через неё воздух и, подождав секунду, вдруг выпустил через почти полностью сжатые губы большое количество пара. В воздухе вдруг запахло дымом… Это что же, был вовсе не пар – настоящий дым?!

– Тебе стоило бы получше приглядывать за ней, – он ткнул пальцем мимо меня, в сторону лодки. – Днище сильно прогнило. – На секунду я даже поверила в то, будто он уверовал в мою ложь о том, что я действительно являюсь хозяйкой раскачивающейся позади меня лодки, однако в следующую секунду он произнёс: – А ещё бывает шастают тут по ночам всякие колоритные личности, могут и заночевать в твоей лодке, если недосмотришь. – Я нервно моргнула, не в силах отвести от собеседника взгляда, хотя и сильно боялась того, что по моим глазам он вот-вот и поймёт, кто я такая. В следующих его словах, после которых он снова пригубил огонёк, послышалась искренняя заинтересованность. – Как тебя зовут?

Моя растерянность мгновенно переросла в панику: имя клона – цифры! Такой ответ точно не подойдёт! Более того, у оригиналов двойные имена: первую часть имени они называют именно именем, а вторую обозначают фамилией! Ни у одного оригинала в Миррор, как и ни у одного клона, не было повторяющегося имени – значит ли это, что имена оригиналов уникальны, из чего может следовать, что я не могу использовать одно имя повторно и должна сейчас выдать что-то уникальное, похожее на оригинальное…

– Ариадна, – наконец, спустя целую бесконечность медленно тикающих секунд, почти неосознанно произнесла я.

– И только?

Фамилия! Он хочет услышать ещё и фамилию! Нужно что-то произнести, но я не придумала себе фамилию – только имя!

Секунды снова начали тянуться долго-долго, но на сей раз я этого совсем не замечала, в отличие от моего наблюдательного собеседника (чего я ещё не успела отметить).

– Неон, – сама не понимая, что произношу и что это может значить, выпалила я.

Мужчина обернулся и посмотрел на сильно мигающую за его спиной голубым неоновым светом вывеску в виде слова Neon. Снова пригубил огонь, выдохнул дым и, не смотря на меня, задал следующий вопрос, на сей раз прозвучавший скорее задумчиво, нежели заинтересованно:

– В честь барной вывески?

Паника внутри меня достигла предела, и тем не менее я старалась продолжать говорить как можно более хладнокровным тоном, и, кажется, у меня это в итоге получилось на девяносто пять процентов:

– Неон – химический элемент восемнадцатой группы второго периода периодической системы Менделеева, с атомным номером десять. Пятый по распространённости элемент Вселенной после водорода, гелия, кислорода и углерода. Простое вещество неон – это инертный одноатомный газ без цвета и запаха.

– А Ариадна в честь дочери критского царя Миноса и Пасифаи?

– В честь астероида, – совершенно неожиданно зачем-то выдала правду я.

– Так астероид ведь и назвали в честь этой самой Ариадны. – В ответ я лишь закусила нижнюю губу. Не знала я никакого критского Миноса и Пасифаи. Я вообще много чего не знаю. А так интересно было бы узнать. – Должно быть, интересные у