Он указывал назад. Я посмотрел туда и увидел полную воинами в красных плащах рыбачью лодку, с трудом выгребающую к выходу из гавани. Я бросил взгляд на заросли камыша, но не заметил ни оставленных там женщин, ни пятерых часовых. Из тростника поднялись две цапли, тяжело махающие большими крыльями. Красные перья на шее ярко выделялись в свете восходящего солнца. Птицы медленно набирали высоту, таща за собой длинные ноги. Один из дружинников в шаланде метнул в ближайшую птицу копье. Оно пролетело мимо и бесполезно плюхнулось в реку. Добрый знак, подумалось мне.

— С рыбачьей лодкой разберемся немного погодя, — сказал я Видарру, надеясь, что воины в шаланде не подозревают, что женщины и дети, за которыми они ведут охоту, остались почти без защиты на Скеапиге.

Когда штевень «Сперхафока» навис над бортом меньшего корабля, я приказал гребцам сушить весла. Мы сблизились еще, и я ощутил легкую дрожь корпуса — это мы коснулись их. Финан и двое его парней перепрыгнули на палубу чужака.

— Удерживай его так, — велел я Гербрухту, имея в виду, что ему следует попытаться держать «Сперхафок» рядом с меньшим кораблем, потом отправился на нос и увидел, что Финан толкует с облаченным в красный плащ человеком. Мечи оставались в ножнах. — Что это такое? — окликнул я друга.

— Наемное судно, — коротко ответил Финан. — Везет гонцов от Этельхельма.

— Доставь их на борт.

— Этому малому не нравится такая идея, — с усмешкой отозвался ирландец. — Он отказывается верить, что я состою на службе у куска дерьма по имени Этельхельм.

Красные плащи хотя бы заставили незнакомцев думать, что мы друзья, до тех пор, пока Финан и его люди не оказались на малом корабле.

— У тебя есть выбор, — резким тоном обратился я к собеседнику Финана. — Или ты переходишь на мой корабль, или мы поупражняемся во владении мечом на твоей шкуре. Решай.

— А ты кто такой? — спросил он.

— Утредэрв, — представился я и был вознагражден, увидев, как чужак ощутимо вздрогнул.

Репутация подчас способна положить конец спору, а человек в красном плаще явно не горел желанием укрепить мою репутацию своей гибелью. Побуждаемый шлепком Финана, он перебрался на нос «Сперхафока», за ним последовал священник. Оба, как я приметил, средних лет. Споривший с Финаном был богато одет и с серебряной цепью на шее.

— Сбрасывайте весла за борт! — приказал я шкиперу чужака. — Финан, переруби ему снасти!

Двадцать гребцов мрачно наблюдали, как Финан рубит все канаты, которые ему попадаются. Когда он закончил с этим делом, судно лишилось возможности идти как на веслах, так и под парусом, а прилив медленно уносил его прочь от Фэфрешема.

— Когда мы уйдем, можете сплавать за своими веслами и сплести канаты, — сообщил я шкиперу.

Тот вместо ответа только сплюнул за борт. Он был расстроен, и я его понимал, но не мог позволить ему вернуться в Лунден и разнести весть о моем нахождении в Уэссексе.

Я доверил Гербрухту разворачивать «Сперхафок» — непростая задача в узком и мелком канале. Но он справился с ней с присущим ему умением, а я пошел на нос беседовать с нашими гостями.

— Для начала выясним, кто вы, — обратился я к ним.

— Отец Хедрик, — представился священник.

— Один из колдунов Этельхельма?

— Я служу при его дворе, — с гордостью заявил поп.

То был пузатенький коротышка с жидкой седой бороденкой.

— А ты? — спросил я у хорошо одетого человека с серебряной цепью.

Он был высоким, худощавым, с выпирающей челюстью и темными, глубоко посаженными глазами. Умный человек, подумалось мне, а значит, опасный.

— Меня зовут Халдор.

— Дан? — осведомился я, потому как имя было датское.

— Крещеный дан, — последовал ответ.

— И что поделывает крещеный дан на службе у Этельхельма?

— Я исполняю приказания лорда, — ледяным тоном проговорил дан.

— Вы везете послание?

Оба молчали.

— Куда, господин? — окликнул меня с кормы Гербрухт.

Я заметил, что рыбачья лодка выжидает. Шаланда была слишком маленькой, и воинов у нее на борту недостаточно, чтобы бросить нам вызов, но прямо на моих глазах вторая, столь же тяжело нагруженная лодка взяла курс на выход из гавани.

— Подберем женщин! — крикнул я Гербрухту. — С этими посудинами разберемся позже.

Я снова повернулся к пленникам и спросил еще раз:

— Вы везете послание? Какое?

— Король Эдуард умер, — сказал отец Хедрик и перекрестился. — Да упокоит Господь его душу.

— А король Эльфверд взошел на престол, — добавил Халдор Датчанин. — Да дарует ему Господь долгое и успешное царствование.

Король умер. А я должен убить нового короля. Wyrd bið ful ãræd.

Часть вторая Город тьмы

Эдгифу, ее спутницы и трое детишек явно очень нас ждали, потому что все прятались вместе с караульными среди высоких камышей прямо у речного берега. Люди Этельхельма, лихорадочно налегавшие на весла в стремлении добраться до нас, королеву не заметили. Мы подвели «Сперхафок» к илистому берегу и ощутили, как корпус коснулся дна.

— Забирайтесь! — крикнул я женщинам. — Скорее!

— Мы же промокнем! — возмутилась Эдгифу.

— Госпожа, лучше быть мокрым, чем мертвым! Поторопитесь!

Она продолжала колебаться, и тогда Авирган спрыгнул за борт, дошлепал до берега и протянул руку. Я заметил улыбку, с которой она приняла ее. Затем Авирган вместе с моими воинами помогли женщинам зайти в реку. Едва вода дошла до пояса Эдгифу, королева вновь запротестовала.

— Госпожа, лорд Утред прав, — урезонила ее Бенедетта. — Лучше быть мокрым, чем мертвым.

Когда Эдгифу подошла к борту, мы без церемоний втянули ее на корабль. Она сердито оглядывалась, стоя на палубе.

— Твой супруг умер, — объявил я ей подчеркнуто грубо.

— Отлично! Пусть гниет с миром, — последовал короткий ответ.

Впрочем, я подозревал, что королева злится скорее на меня за свои намокшие дорогие одежды, чем на мужа. Она повернулась и протянула руку Авиргану, чтобы помочь ему взобраться на судно, но Беорнот вежливо оттеснил ее и сам поднял молодого человека. Потом Эдгифу заметила стоящих на корме Халдора и священника.

— Зачем они здесь? — прошипела она.

— Пленники, — бросил я.

— Убей дана, — потребовала женщина.

— Сначала пусть ответит на вопросы, — заявил я, потом наклонился и принял из рук Бенедетты одного из младенцев.