— Это же тюрьма, — тихо прошептала Настя. — Но почему наместник держит пленников фактически у себя дома?

— Это не наше дело, — оборвал девочку Олег и уже хотел было спешить дальше, как неожиданно его позвали. Из камеры, мимо которой они сейчас пробегали.

— Локов? — тихий и в то же время высокий женский голос наполнил коридор.

— Кто здесь? — почтарь остановился и направил факел в сторону камеры, откуда его окликнули.

Причудливые тени, разбрасываемые во все стороны живым огнем, разбежались в стороны, и через мгновение почтарь смог рассмотреть, кто же именно к нему обратился. Женское лицо, лысая голова и тело птицы…

— Гамаюн… — Настя узнала стоящее перед ними существо. — Птица с голосом человека, известна тем, что несет благие вести… Предсказывает будущее…

— Вообще-то, — отозвалось создание Нави из-за решетки, — наш народ просто умеет говорить. Но при этом мы достаточно мудры, чтобы рассказывать поймавшим нас людям только то, что им нравится… К нам в итоге лучше относятся, а наши пленители начинают искренне верить в наши предсказания, порой сами претворяя их в жизнь.

Настя разочарованно выдохнула: она-то в глубине души всегда верила, что среди созданий Нави есть и те, кто может приносить пользу. А тут оказывается, что все обман.

— Подожди, но как тебя поймали? Ведь Договор же… — неожиданно девочка поняла, что именно ее так смутило. — Или ты его нарушила?

— Нет, конечно, — фыркнула птица. — Но когда Договор останавливал тех, кто готов жертвовать другими жизнями? Десять воинов скрутили меня сетью, получив за это печать Нави. Девять из них уже умерли, но при этом наместник получил то, что хотел. Когда надо, новые слуги будут готовы ради его благоволения рискнуть собой и снова засунуть меня в клетку… Ничего не меняется…

— Откуда ты знаешь мое имя? — в отличие от недовольно нахмурившихся Хотена и Насти Олег ни капли не заинтересовался историей навьей птицы и на ходу оборвал ее жалобы на жизнь.

— Просто вижу… — Гамаюн, похоже, на самом деле растерялась от такого вопроса.

— А их имена видишь? — продолжал допытываться Олег, указав на своих спутников. — И почему ты позвала именно меня?

— Их не вижу, — птица развела крылья в стороны. — А позвала… Просто почувствовала, что ты можешь помочь. Навь подсказала… Ты же, наверно, знаешь, что она порой разговаривает с нами, своими детьми.

— Я знаю, что ты и твои сородичи не просто сказки рассказываете, а высасываете из людей вокруг силу верхнего и нижнего мира, — Олег снова оборвал птицу. — Так что не нужно строить из себя невинную овечку.

В коридоре повисла пауза, а Настя задумалась, как же быстро все вокруг нее поменялось. Еще пару секунд назад она считала Гамаюн невинно пострадавшей мирной жительницей Нави. А тут выясняется, что она очень и очень опасна — девочка обратилась к своему дару и почувствовала, как тот словно бы стал немного тусклее.

«Теперь-то понятно, зачем наместнику такая пленница, — продолжала свои размышления девочка. — Посадил петь на каком-нибудь приеме, и можно не бояться, что пришлый колдун или ведун на него нападет. Да любой из них либо очень быстро лишится всей своей силы, либо поспешит уйти, чтобы этого не допустить… И все же — откуда еще одна нечисть знает Олега?»

Мысли девочки резко перепрыгнули на новый вопрос, и она против воли почему-то вспомнила слова ворона Велеса о несущих печать… Может ли это быть как-то связано с Олегом и повышенным интересом к нему со стороны Нави?

— А ты и вправду не так прост, Локов, — усмехнулась птица Гамаюн, вырывая Настю из размышлений. — Да, наши тела поглощают силу Прави и Нави, такова наша природа…

Из соседней камеры внезапно раздался протяжный стон, заставив маленькую ведунью вздрогнуть. Олег и Хотен при этом даже бровями не повели.

«Это получается, что пленники с даром постоянно мучаются из-за присутствия рядом навьей птицы? — догадалась девочка. — А наместник жесток… Даже я, хотя только что сюда попала, чувствую потерю сил. Можно только представить, каково тем, кто и так изможден заключением…»

— Олег, время, — с легкой тревогой в голосе сказал Хотен, но почтарь жестом успокоил его.

— Ну, раз уж мы так откровенны друг с другом, — обратился почтарь к птице, — расскажи-ка мне, Гамаюн, каким голосом с тобой разговаривала Навь?

У Олега впервые за долгое время появились догадки о том, кто именно в Нави может быть заинтересован в его судьбе, и сейчас лично он хотел их проверить.

— Нечеловеческим, — снова усмехнулась тварь в ответ на вопрос почтаря.

«Не уходит от разговора… Соскучилась пернатая по общению, — Олег быстро оценил слова Гамаюн. — Или специально тянет время, чтобы побольше из Насти силы набрать, а то такие, как она, не слишком любят одинаковую пищу каждый день… В любом случае теперь-то я точно из нее все вытяну!».

— Мы сейчас уйдем, и тебе больше не с кем будет поговорить, кроме этих несчастных, — сказал почтарь уже вслух и невозмутимо показал рукой в сторону других камер. — А они, как я понимаю, не особо расположены к беседе.

— Ладно, Локов, — голос птицы, и без того приятный, стал еще более мелодичным от грустных ноток. — Я слышала голос не Велеса…

— Кого? — почтарь надавил на нечисть.

— Более мягкий голос… Нет, он так же жесток и суров, как и голос моего господина, но в то же время и будто ласковый. Словно не держит ни на что зла…

— Чей это был голос?! — Олег начал терять терпение.

— Я никогда не слышала его раньше… — Гамаюн как будто не заметила его тона. — Но я почти уверена, что это была наша госпожа… Она не любит нас за то, что мы выбрали служение хозяину мира мертвых, но в то же время и не оставляет нас до конца.

— Значит, Мораны, — Олег уже не спрашивал, а утверждал.

— Да, Мораны, ибо она как мать нам, детям навьим… — медленно кивнула Гамаюн, и Олег с трудом удержался, чтобы не поморщиться при виде исказившей лицо нечисти мерзкой похотливой гримасы.

— И что же тебе еще говорила Навь голосом Мораны? — уточнил Олег, и на этот раз даже Хотен, нетерпеливо поглядывающий на лестницу, с интересом прислушался к разговору почтаря с птицей Гамаюн.

— Я ответила на твой вопрос, последнийЛоков, — неожиданно пленница напомнила почтарю о судьбе его рода, а потом отрицательно покачала головой. — Теперь, если ты чтишь Договор, причем не его слово, а его суть, то пришла твоя очередь выполнять свою часть сделки.