Казалось бы, равенство – хорошая вещь, но иногда оно даже более несправедливо, чем неравенство. Почему-то никому не приходит в голову, что равенство может не только обогащать, но и наоборот. И устанавливая это равенство, мы можем ущемлять чьи-то интересы. Что получилось в итоге? В условии равенства полов мужчины потеряли ориентир, лишились, можно сказать, смысла жизни, который состоял в заботе и защите. Защищать нужно того, кто слабее; если все равны – кого защищать? О ком заботиться? Вот потому некоторые из нас плюют на все и заботятся только о себе, а потом говорят – мужчины-де эгоисты. А кто их такими сделал?

Я, возможно, какой-то реликтовый вид, но лично я, признаюсь честно, не принимаю идеи равенства. Для меня непреложной аксиомой является то, что я уже сказал: женщину надо защищать, о ней необходимо заботиться, ее даже нужно баловать. Иначе ты не мужчина, а какое-то бесполезное существо с мужским набором половых признаков. Может, с чьей-то точки зрения я – мужская шовинистическая свинья, ну и ладно. Хрю-хрю.

Так вот, осознав, что я стану отцом, я как-то практически сразу изменился. У меня по этому поводу не было ни сомнений, ни терзаний. Это уже произошло. Мир изменился. Теперь не одна лишь Карина, но и наш будущий ребенок – моя ответственность. Потому меня и удивила Каринина реакция. Она восприняла новость абсолютно равнодушно. Нет, я не ожидал, что она начнет носиться по квартире с радостными воплями «ура, я буду мамочкой» или, наоборот, рвать на себе и на мне волосы с криком «за что это мне, я еще так молода-а-а?», но такого полнейшего равнодушия я тоже не ожидал. Она сказала, что очень устала и пойдет спать. Это я еще мог понять. Но, когда на следующее утро я попытался с ней поговорить о случившемся, она заявила буквально следующее:

– Это же только врач «Скорой», а не гинеколог. Не факт, что она не ошиблась.

– И что ты думаешь делать? – спросил я. Откровенно говоря, я не знал, как Карина относится к детям, хочет она их или нет. Она никогда не говорила об этом, потому в равной мере могла оказаться и чайлдфри, и наоборот.

– Найти нормальную клинику и записаться на прием, – ответила она с тем же невозмутимым спокойствием. – И чем быстрее, тем лучше.

– Почему? – спросил я, внутренне похолодев: она находилась в стадии Снежной королевы, и я испугался, что она хочет прервать беременность. Нет, я не принадлежу к активистам движения за запрет абортов. Если честно, мне вообще все равно, что другие люди делают с собой и своей жизнью. Если завтра, выйдя на улицу, я увижу, что вся Москва ходит на четвереньках, я пойду дальше, даже не удивившись. Но сам на четвереньки не стану: это их жизнь, а это моя.

И в этом смысле я не хотел бы, чтобы Карина делала аборт. Но и отговаривать бы ее не стал, хотя, наверно, это что-то поменяло бы в наших отношениях…

– Потому, дорогой, что беременность – это серьезно, и чем раньше тебя начнет наблюдать хороший специалист, тем лучше, – объяснила она ледяным тоном. Но от этого холода у меня на сердце потеплело.

– Тогда найди самую хорошую клинику, – сказал я. – За любые деньги. Если хочешь, можем даже иностранную…

– Милый, сейчас не девяностые, – продолжила она столь же холодно. – В Москве клиники не хуже, чем в какой-нибудь Швейцарии, были бы тугрики. Благо наш премьер об этом неустанно печется, прям без выходных и праздников.

– Вот с этим точно проблем не будет, – сказал я. – В смысле с деньгами. Карточка у тебя есть, так что…

– Умгу, – ответила она. Мы были на кухне, и у нас как раз поспел завтрак в скороварке. Взяв у Карины свою порцию, я понял, что чувствую себя не в своей тарелке. И все из-за Карины и ее холодности. Чего она так? Будто я виноват… то есть, конечно, я виноват… если здесь вообще применимо слово «виноват».

– Ты на меня обижаешься? – спросил я. Карина, до того смотревшая себе в тарелку (лосось с паровыми овощами, типа, здоровая пища – Карина увлеклась какой-то модной диетой), подняла взгляд. Взгляд Снежной королевы.

– Я? – спросила она, и казалось, в небе появилось жаркое майское солнце – ее взгляд почти моментально потеплел, и Снежная королева превратилась в Золушку так стремительно, как бывает только в сказках. – Ну что ты, Сережа! Наоборот, я очень счастлива. Я же люблю тебя, и этот ребенок… наш ребенок, он как знак нашей любви, понимаешь? Просто… я сама пока еще не поверила и уж точно не поняла…

Ее слова звучали как-то странно. Вроде правильно, но так, словно за ними скрывалось еще что-то – может, страх, может, неуверенность.

– Может, ты думаешь, что я этому не рад? – спросил я. – Да я так рад, что готов…

– Сережа, – перебила она меня. – Я все понимаю. Просто я устала, понимаешь? Перемены в жизни, особенно такие, выматывают похлеще любой тренировки.

Я кивнул. Не то чтобы я испытывал что-то подобное, но это было понятное и логическое объяснение. А потом меня осенило.

– Вот что, Кариша, – сказал я. – Я планировал сделать это немного позже и в более романтичной обстановке, но обстоятельства сложились так, что…

– Сережа, если ты хочешь предложить мне выйти за тебя, то давай немного подождем, хорошо? – вновь перебила меня она.

Я удивился:

– Но почему?

– Ты же хотел, чтобы обстановка была романтичной? – спросила она. – Ну, вот и отлично. А пока занимайся своей конференцией, а я подыщу клинику, уговор?

Конечно, я согласился.

* * *

– Какая разница? – не унимался Ильич. – Вы понимаете, о чем я! Это – центр мировых айти-технологий! Там сосредоточено все самое передовое…

– Все самое передовое сейчас сосредоточено в Китае, – парировал я. – В Китае, Индии, Японии и у нас. США в айти постепенно теряют темп, уступая пальму первенства странам БРИКС. Конечно, побывать в КД[8] было бы интересно, но не более того, а у меня и дома проблем хватает.

– Да вы с ума сошли! – Эмоциональность моего собеседника буквально фонтанировала, он размахивал руками так, словно очутился прямо в эпицентре роя недовольных пчел. – После вашего триумфа здесь, на Медиаэкспо! После того как вы появились…

– Погодите, – прервал я его. – Мне звонят, и звонок важен.

Это была Карина, я понял это по рингтону.

– Ты меня разбудил, – заявила она, но ее тон трудно было назвать сердитым. Скорее наоборот – довольным и умиротворенным. – Что-то важное?

– Ага, – сказал я. – Мне сватают командировку.

– Куда? – уточнила она.

– За океан, – ответил я. – В солнечную Калифорнию, край миллионеров и айтишников. Собственно, на айтишный симпозиум.

– Здорово! – обрадовалась она. – Так и поезжай.

– Без тебя? – удивился я. – В смысле, зная, как ты относишься к авиаперелетам…

– Конечно, без меня, – ответила она. – На кой я тебе там? А в самолет я, будучи в положении, не сяду – черт его знает, как перелет повлияет на течение беременности?