– Ладно, ладно, хватит, – потирая глаза основанием ладоней, сказал Дженсен.

Мы двинулись за Ханной к небольшому фермерскому ресторанчику через дорогу, где у нас был забронирован столик без Бекки, Кэмов, Томов и Эллен.

– Боже, – застонала я. – Что я буду делать с этим караоке сегодня? Нам вообще обязательно идти?

– Ну, мы бы и не пошли, если бы ты не согласилась, – со смехом ответил Дженсен.

– Это потрясно, – хихикая, заметил Уилл, все еще навеселе. – «Присоединяйся к нашей поездке, Дженс! Ты будешь в паре с сумасшедшей попутчицей из самолета, потом впервые за почти десять лет встретимся с твоей бывшей женой, притворимся, что между вами с той незнакомкой искры летят и ты на ней женат».

– Но-но-но, – изображая обиду, встряла я.

Дженсен посмотрел на меня.

– Ты не незнакомка.

– Еще бы, я же выболтала тебе все свои интимные подробности.

Он ухмыльнулся.

– Начиная со спринцовки.

Все остальные в замешательстве затихли.

Дженсен проигнорировал их.

– Знаете, что нам нужно? – вопрос был риторический и адресован всем, но смотрел он прямо на меня.

– Учитывая, как разворачивается наша поездка, понятия не имею, что ты предложишь, – заметила Ханна.

Он покачал головой и еле слышно прорычал:

– Много вина.

* * *

Возможно, все так ошалели из-за столкновения с Бекки, но много вина – это не проблема. Как только мы сели, Уилл заказал две бутылки, белого и красного, и закуски, и заявил официанту, что у Дженсена сегодня день рождения.

Дженсен в соломенной шляпе и пластиковом нагруднике расправлялся с килограммовым крабом, которого ему принесли, а когда мы прикончили обе бутылки, заказать еще две показалось нам наиболее разумным решением. Как вполне трезво заметила Ханна, в каждой бутылке было шесть порций по четыре унции, то есть всего по два бокала на каждого.

– Как неуместно заострять внимание на том, что все мы сегодня напьемся, – сказал Найл, подзывая официанта.

Еще две бутылки, и щеки Уилла порозовели, Ханна похрюкивала от смеха, а рука Дженсена удобно расположилась на спинке моего стула.

Когда нам принесли крем-брюле и шоколадный фондан, мы заказали десертное вино.

Потом, когда покончили с десертами, коктейли.

И только потом вспомнили про караоке с Кэм и Бекки в местном баре.

Подвыпившая Руби помахала пальцем в воздухе.

– Нам не надо идти, – сказала она, медленно переводя взгляд с меня на Дженсена. – Вам обоим будет неловко.

Я засмеялась.

– Мне нет. Мы же не на самом деле женаты.

– Думаю, она говорит про отсутствие слуха, – сказал Дженсен; и его голос, такой неожиданно теплый и мягкий, прозвучал у моего уха.

– А это проблема всех остальных посетителей, – заявила я всем сидящим за столом, повернулась к нему и оказалась так близко, что стоило мне чуть-чуть наклониться и я бы его поцеловала. И если честно, устоять было невероятно трудно. От него пахло шоколадом, а на подбородке появилась еле заметная щетина. – И чтобы ты знал, я неплохо исполняю репертуар «Violent Femmes»[7] в караоке.

Его рот искривился в улыбке:

– Ты можешь наесться стекла, прополоскать горло виски и изображать Тома Уэйтса[8].

– Мы можем спеть дуэтом, – предложила я.

– Голосую за дуэт! – почти заорал Уилл. Ханна мягко шикнула на него, когда вокруг начали оборачиваться.

– А давай так, – почесывая бровь, сказал Дженсен, – спой мне какую-нибудь песенку прямо тут, за столом, а потом я спою с тобой дуэтом.

Я немного отодвинулась. Он сказал это в шутку, словно ничего подобного я ни за что бы не сделала.

– Я не буду петь в ресторане, – ответила я.

– Если споешь, я спою с тобой в баре.

Я мысленно попыталась посчитать, сколько выпил Дженсен. Он был восхитителен.

– Ты спятил, – я покачала головой и краем глаза увидела, как Руби наклонилась к Найлу и что-то ему зашептала.

– Любую песню, – продолжал подначивать меня Дженсен. – На твой выбор. Просто спой сейчас что-нибудь, и все.

Бинго.

Я заулыбалась.

– На мое усмотрение, значит?

– Конечно, – небрежно махнул рукой он.

– Какая жалость, что ты меня плохо знаешь, – поднявшись, я встала ногами на стул, возвышаясь над всеми сидящими.

– Пиппа, – со смехом сказал Дженсен. – Ты что делаешь? Я всего лишь попросил спеть для нашего стола.

– Поздно, – ответила ему Руби. – Вы, сэр, выпустили кракена.

– Прошу прощения, – крикнула я всем посетителям ресторана. Зал был небольшой, столиков на десять, но все места были заняты. Тихо звякнули вилки о тарелки и лед в бокалах, и все замолчали. Множество взглядов уставилось прямо на меня. – У моего мужа сегодня день рождения, а его лучший друг и однокашник, и по совместительству зять, купил сегодня вечером устрашающее количество алкоголя, поэтому я прошу вас присоединиться ко мне и спеть Дженсену «С днем рождения».

Не дожидаясь их согласия, я начала петь, громко, не попадая в ноты и, скорее всего, высоковато для присутствующих мужчин. Но, к счастью, или это у них так всегда в Коннектикуте, все подхватили и подняли свои бокалы. В конце песни все начали громко поздравлять, а я слезла со стула, наклонилась и поцеловала Дженсена.

– У меня день рождения в марте, – прошептал он.

– Ты разве не знаешь? – спросила я, пробежавшись пальцами по его волосам, просто потому что, казалось, я могла это себе позволить. – Мы притворяемся. Играем. Ты женат. Я счастливица. А сегодня твой день рождения.

Дженсен оглядел меня; я не могла определить выражение его потемневших глаз. Он не был зол. И даже не удивился. Но мне все равно было трудно истолковать его взгляд, потому что он был похож на обожание, но все мы знаем, как плохо я понимаю мужчин.

В крохотном Виндхаме все было в шаговой доступности, но оказалось, что нам потребовался целый час, чтобы пройти всего три квартала. Зигги с Уиллом притормаживали на каждом шагу – как у антикварных магазинов, так и у витрин офисов продаж недвижимости. И когда мы добрались до бара «У Дюка», эти двое запланировали покупку дивана, двух журнальных столиков, антикварный светильник и дом неподалеку, в Кентербери.