Новоявленный российский князь выбрал для поселения на терском левобережье урочище Мез-догу, что означало – Большой лес. Русскими это название было несколько изменено – Моздок. И без промедления летом 1763 года сюда прибыла специальная армейская команда, состоящая из урядника и тридцати солдат, под началом инженера-подполковника Гака. Вручную в лесных чащах валили лес, – вековые дубы и буки, из бревен сооружали укрепления и дома, склады и казармы, церквушку; по всему периметру возвели высокий земляной вал, согласно законам фортификации. И уже через два года Моздокская крепость, со штатным гарнизоном, стала оплотом России на терском рубеже.

Императрица всячески поощряла переселение горцев в новый городок. Всем, прибывающим сюда на жительство и принявшим крещение, выплачивалась денежная поддержка и выделялись земельные участки. Сверх того, зависимые от своих узденей горцы, приняв христианство, становились «свободными».

Две терские твердыни – Кизляр в устье и Моздок в середине – вызывали крайнее недовольство не только у владетелей Большой Кабарды, но и у крымчаков и турецкого султана. Вылазки вооруженных отрядов кабардинцев в районе Моздока были не редкость. Владетели настаивали, что урочище издавна принадлежит им, поскольку там они пасли скот и пользовались лесом. Такая откровенная наивность не требовала разъяснений российского правительства.

Возобновившиеся с новой силой боевые действия на русско-турецком фронте весной 1774 года воскресили надежды владетелей Большой Кабарды на поддержку Порты и хана Девлет-Гирея. Именно с этой целью двое из них, Мисост Баматов и Хамурза Асланбеков, полгода назад ездили к Девлет-Гирею, ставленнику Турции, с просьбой о разрушении Моздока и Кавказской линии. Ответ был дан благоприятный, и теперь, безусловно, пора было готовиться к боевым действиям!

Гроза великой войны нависла над Кавказом. Куда вначале двинется Девлет-Гирей: в Кабарду или, преследуя ногайские орды, на Дон? Комендант Моздока и командир одноименного полка Савельев ожидали с мартовским теплом нападения, и поэтому деятельно готовились к отражению неприятеля. Во-первых, был переведен полк, состоящий из гарнизона казачьих станиц – Галюгаевской, Ищерской, Наурской, Мекенской и Калиновской, в походное положение. Также отменялись все командировки из них. Во-вторых, Наурская станица, Наур-городок, стал центром сопротивления. Велено было усиливать редуты, а при появлении османов немедленно собраться туда жителям всех остальных станиц и держать общую оборону.

Однако Девлет-Гирей повернул на север и восток, отложив свой набег в Кабарду. Невероятное и труднообъяснимое поражение на Калалы, бегство от русских надломило боевой дух его воинов. Он отвел свою армию на Кубань, не оставляя в покое ногайские орды. Несколько мурз переметнулось на его сторону. Но большинство ордынцев хранило верность русской императрице. Преследование отряда Бухвостова заставляло откатываться к горам, к родным местам черкесов, составлявших его ударную силу.

Между тем в Бахчисарае обстановка обострялась. Старейшины правящего в Крыму рода Гиреев были недовольны Сагиб-Гиреем, его сдержанной по отношению к России политикой. Они постоянно подбивали хана на мятеж против русского гарнизона. Сверх того, Сагиб-Гирея не признавала Порта. А с вручением высочайшего фирмана от турецких властей его двоюродному брату, Девлет-Гирею, он вдвойне утратил влияние в своей стране.

В отряд сопровождения Девлет-Гирей отбирал ратников лично. Помимо охранников и нукеров, включил в него партию черкесских всадников. Два полученных послания, в которых ставился вопрос о возможной передаче ему ханской власти Диваном, обязывали оставить войско и сосредоточиться на борьбе за престол. Именно то, что Сагиб взошел на трон благодаря русским, не давало ему покоя. О намерении завоевать Россию и Кавказ он был вынужден временно забыть, ибо фанатически любил свою страну, Крым, и был правоверным магометанином.

Ночью, накануне отъезда, хан собрал военачальников. В шатре, озаренном свечами, было тревожно и сумрачно. Приближенные, считая это своим долгом, всем видом показывали печаль, связанную с тем, что их покидает любимый вождь. Но Девлет-Гирей, видя сие лукавство угодников, оставался тверд и непреклонен.

– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – провозгласил он распевно и громко, окинув взглядом полукруг сидящих пред ним. – Я отлучаюсь в Бахчисарай. А вам, моим ратникам и подданным, предстоит здесь, на Кубани и Кавказе, сражаться во славу Гиреев!

Его перебили яростные, исполненные преданности возгласы, славящие ханский род!

Девлет-Гирей, подождав, поднял руку. Вмиг сомкнулась тишина.

– Мы должны удвоить свои силы за счет кабардинцев. Это храбрые воины! Поэтому следует воспользоваться приглашением и, соединясь с ними, взять крепость Моздок, истребить новые поселения казаков на Тереке. Это – моя воля и пожелание Абдул-Гамида, султана Порты. Те ногайские мурзы, которые еще колеблются, впоследствии поддержат нас. В русской армии на Малке, в Моздоке, как мне известно, есть артиллерия. Но ее меньше, чем у нас пушек в Копыле… Вы получите большие деньги, золото и наложниц, если разобьете корпус Медема на Малке или в любом другом месте. Да поможет Аллах стереть Моздок с лица земли и разорвать Кавказскую линию!

Девлет-Гирей, испытывая крайнее возбуждение, встал на ноги, и тотчас его примеру последовали подчиненные. Заколебались свечи и факелы в руках слуг.

– Я возлагаю надежду на вас, верные воины! Я хочу видеть всех в Бахчисарае как победителей!

И вновь палатка вздрогнула от множества восторженных криков!

Ночью хан пожелал увидеть Шабаз-Гирея наедине. Тот, встревоженный нежданным вызовом, стремительно вошел к брату. Хан сидел рядом с их родственником Шарин-Каем, человеком ученым и отважным конником.

– Бисмилля![32]– проговорил калга, проведя ладонями по лицу. И, несколько успокоенный, он сел на ковер напротив брата. Пребывавшие в шатре ответно приветствовали его.

– Я передаю тебе, Шабаз, не только командование армией. Поручаю вести переговоры с кабардинскими владетелями. Как говорит арабская поговорка, золото открывает сундуки. Ты знаешь Шарин-Кая. Это татарин с преданной душой и честностью пророка! У меня не было сомнения, кого направить в Кабарду. Я не пожалел денег для начавшегося движения против неверных. Их сполна получил Шарин-Кай. Как только вернется гонец из Кабарды с добрыми вестями, под надежной охраной отправь туда нашего посланника.

– Слушаюсь, великий хан!

Шарин-Кай, внимательно следивший за разговором, удовлетворенно кивнул. Миссия, что ни говори, предстояла ему трудная. Непросто доставить ханское вспоможение в мятежный край, но и заручиться клятвой владетелей, что примкнут к ханскому войску…

Отряд Бухвостова в походном порядке двигался следом за кочующими ногайскими аулами, пока не был атакован разрозненными войсками крымчаков. Бои носили разбойный, кратковременный характер. Внезапный налет, схватка, грабеж, и – безоглядное бегство в степь.