Это была настоящая пытка, находиться на расстоянии вытянутой руки и не иметь возможности к ней прикоснуться, а Тимур сидит боком и даже не взглянет. Как это возможно? Макс бы ее из рук не выпускал. И воспоминания нахлынули, он давно не позволял себе такого, а тут словно плотину прорвало, он посмотрел на Дину, и пол под ним закачался.

Она тоже смотрела ему в глаза, и, Макс голову давал на отсечение, думала о том же. Перед ним встала их первая ночь, та самая, когда он вернулся из «Рояля» с цветами и тихо сходил с ума от того, что Дина спит в его постели.

А потом разбудил ее и любил так, что звезды падали с неба, а она отдавалась ему до упаду, они и правда тогда еле продышались и уснули без сил, и как же так получилось, что теперь у него другая жена, а у нее другой муж, который сидит рядом и от которого она ждет ребенка? Не его, Максима, ребенка, а своего мужа?

Дина опустила глаза, и словно сумерки сгустились над ним. Он заметил, что она обхватила себя руками, поводит плечами и потирает одной ступней о другую.

— Дина, тебе холодно? — не выдержал, потому что Тимуру разве что по башке надо было задвинуть, чтобы он заметил. Тимур поднял голову.

— Замерзла? Надо теплее одеваться, не хватало тебе еще заболеть.

Макс молча встал и отправился на поиски по комнатам, нашел в одной из них плед и принес, протянул ей, еле сдерживаясь, чтобы не начать укутывать замерзшие ножки. И не дать по морде заботливому мужу и отцу. Это и так смотрелось слишком странно в присутствии Тимура.

Вообще Макс поражался его выдержке: Дина поминутно клала руки на живот, придерживала его, поворачиваясь, и морщилась при этом, а у него сердце каждый раз то падало, то взлетало. Ей больно? Ей плохо? Что-то с ребенком? Он и сейчас едва выдерживал, а глядя на это каждый день, точно превратился бы в дерганого шизика, кидающегося к ней с трясущимися руками и истеричным воплем: «Что с тобой, любимая?» Лучше быть таким непробиваемым, как Тимур.

Решили заказать ужин. Пока все выбирали, кто что будет, Дина куталась в свой плед, уткнувшись в книжку.

— Дина, ты что-то будешь? — вспомнил о жене Тимур.

Она лишь головой замотала. Максим терпел, терпел и не вытерпел.

— Мы тут уже пятый час сидим, а ты ничего за это время не съела, так нельзя, Дина! — хоть это больше адресовалось Тимуру. Они притащили с собой три пиццы и сами их приговорили, Дина за это время в кухню даже не заглядывала. — Ты должна что-то поесть, давай подумай, чего тебе хочется.

— Отстань от нее, Макс, — Тимур удивленно повернулся, — пусть не ест, если не хочет.

Но Максима уже понесло.

— Ты дебил или прикидываешься? Посмотри, от нее одни глаза остались, она беременная, она сына твоего носит, а если он такой как и ты, бугай здоровый, то сколько надо, чтобы его прокормить!

— Макс, иди проспись, — Тимур был на редкость спокоен, в то время как его самого прямо трясло. Парни начинали поглядывать на них с возрастающим интересом. — Если моя жена не голодна, ее никто не будет заставлять.

— Надо не заставлять, а уговаривать, — Макс встал и присел перед Диной на корточки, стараясь боковым зрением не терять ее мужа из виду. Если прилетит в голову, то он сможет быстро среагировать. — Дина, ты все равно должна поесть. Если не знаешь, чего тебе хочется, спроси того мелкого Тамерлана, он точно голодный, — и кивком указал на ее живот.

Она тут же прикрыла живот рукой, и Макс едва не отнял эту руку, чтобы прижать к губам, он совсем утратил самообладание. Это была самая идиотская идея заседать сегодня у Тимура, и если не помнить, что это его собственное решение, он бы голову оторвал тому идиоту, который такое придумал.

Внезапно Дина улыбнулась, и даже Тамерлан-старший сбоку хмыкнул.

— Он хочет сырник. И виноград.

Максим поднялся и направился к двери.

— Куда тебя несет, ты же на Канарах, — не выдержал Багров, откладывая документ.

— Здесь до ресторана два квартала, — Макс надел куртку, стараясь не видеть теплого и признательного взгляда своей девочки. Да, его, потому что он сейчас ей нужен.

— Иди, иди, может тебя пристрелят наконец, тогда нам всем станет спокойней, — буркнул Тимур, беря следующий лист.

— Он прав, Макс, — встал Вадим. Лысый, потому что и правда был лысым как колено, — давай я съезжу закажу. А сюда пусть сами доставят.

Еды навезли целую гору, и Максим умудрился скормить Дине еще кусочек курицы и сыр.

— Диночка, сделаешь нам кофе? — откинувшись на спинку дивана, спросил Тимур. Та сидела под пледом, как мышка, сытая и довольная, но все же кивнула на просьбу мужа, взялась за живот, поморщилась и начала вставать, вызвав у Макса несколько волнообразных приступов паники.

— Пусть сидит под своим пледом, Тимур, — почти взмолился Максим, — я сам все сделаю. А ты что будешь пить, Дина? Чай? Тебе же кофе, наверное, нельзя?

И плевать на то, что подумают Тимур и Серый с Лысым, на то, что он ведет себя как идиот, зато его — да, все так же его, — девочка будто ожила, заулыбалась, закивала и еще сильнее закуталась в плед. А когда Макс поставил перед ней чашку чая, выяснив попутно, что она сейчас пьет только с медом, та уже спала. И он готов был забить на всех и сесть рядом, прогнав Тимура и охраняя ее сон, но тут зазвонил телефон Багрова. Это звонил ледневский связной.

* * *

Динка проснулась и обнаружила, что спит на диване в кухне, укрытая пледом. Пледом, который принес Максим. Она резко поднялась и поняла, что одна, мужчины куда-то ушли, выключив свет, и сейчас она сидела в полной темноте, лишь свет фонарей с улицы слабо вливался через окно. У ее изголовья на столике стояла большая чашка остывшего чая, Динка отпила — с медом, как ей нравится. И чай тоже сделал Макс.

Внезапно ее озарила догадка: Тимур рассказал Максиму, точно рассказал, с чего же такая неожиданная забота? По тому, как тот смотрел на нее, как дергался от каждого ее движения, закармливал едой, как бережно обращался, у нее оставалось только одно объяснение.

Мало того, сам Тимур вел себя при Максиме как бездушная скотина, а ведь он совсем не такой. Он, конечно, не падал в обморок при виде Дининого живота, но был к ней достаточно внимателен, а здесь сидел, как истукан, она прямо ощущала, как сатанеет Домин от безмятежного и равнодушного вида ее мужа. А тот, казалось, будто развлекался.

Динка разозлилась на Тимура. Кто его просил? У Максима есть жена, он сам ее выбрал, с чего вдруг Динке теперь делать ему такой подарок? Пусть ему Чайковская сыновей рожает, это ее ребенок, ни Тимур, ни Максим не будут иметь к нему никакого отношения. Тимур пообещал, что разведется с ней после родов, чтобы ни у кого не возникло лишних подозрений, а там ей и в голову не придет требовать с него алиментов. И помощь ей не нужна, справится как-нибудь, лишь бы их обоих не видеть.

А может, Тимур просто нарочно его дразнил? И такое вполне может быть, зная его любовь к бывшему командиру и нынешнему партнеру. Как же они надоели со своими раскладами и меряниями своих мужских достоинств! Оба играючи распоряжались ее жизнью, разве что еще в карты ее не разыграли, но чем-чем, а призом зрительских симпатий Динка точно становиться не собиралась. Тем более не собиралась делать кубок мира из своего ребенка.