стал причиной всего этого, то я рад, что он это сделал. Ты хоть представляешь, как много ты показала мне за то короткое время, что я тебя знаю? Я здесь практически бог!

— Нет, — рассеянно ответила Бетани. — Ни капельки. Ты просто вымышленный персонаж.

— Которого все любят! И, пожалуйста, не называй меня так, — мальчик ухмыльнулся. — Кроме того, что плохого в том, чтобы наслаждаться жизнью? Я видел выражение твоего лица, когда ты схватила Портерхауса и прыгнула на тот лист бумаги. Тебе было весело.

Девочка посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ты в своём уме?

Киль покачал головой.

— Я знаю, что видел. Безумный взгляд твоих глаз, улыбка на лице. Признайся, ты испытывала острые ощущения.

— Ты что, не понимаешь, что здесь творится?

— Эх, — произнёс мальчик, перебрасывая маленький огненный шарик из руки в руку, — это ерунда. Я всю свою жизнь прожил в зоне боевых действий. Я видел по-настоящему ужасные вещи, ещё до того, как доктор Верити начал свой крестовый поход против Магистерии. Но знаешь что? Я всё ещё улыбаюсь. Я всё ещё смеюсь. Я до сих пор иногда даже развлекаюсь, — он на секунду задумался. — Ну, честно говоря, большую часть времени. Если ты не получаешь удовольствия, то какой в этом смысл?

— Смысл в том, что ты пытаешься спасти мир от злого учёного-тирана! Как ты можешь наслаждаться жизнью, когда всё идёт так ужасно?

Киль подмигнул.

— У меня много талантов.

Девочка хотела сказать что-нибудь ужасное и насмешливое — как только это придёт ей в голову — но её мысли были прерваны звуком, похожим на раскат грома. Всё здание содрогнулось, и продавец в передней части магазина закричал:

— ОГО! Только посмотрите на это!

— Ох, да ладно, что теперь? — воскликнула Бетани, быстро вскакивая на ноги, когда книги начали сыпаться прямо с полок. Они с Килем вернулись в переднюю часть магазина и выглянули в окно из-за гигантского плаката Киля Гноменфута.

Огромная чёрно-серебристая башня возвышалась на холмах за городом, как раз там, где должен был находиться дом Джонатана Портерхауса, сотрясая землю и вырастая в небо.

Бетани отступила назад, совершенно потеряв дар речи. Киль просто кивнул.

— Хорошо, да. Это башня Магистра, всё верно, — он бросил взгляд на Бетани и поморщился. — Вероятно, это как раз то, что ты не хотела, чтобы случилось, не так ли?

Глава 22

Шум был невероятный, повсюду громко воспроизводились видеоролики. Огни невероятных цветов вспыхнули перед глазами Оуэна, почти ослепив его. Но самым безумным, несомненно, были люди. Они были повсюду, и все болтали с кем-то ещё, или что-то комментировали, или выкрикивали вопросы. И кроме того, они светились так, словно были сделаны из света (что, скорее всего, так и было), ни один из людей не был похож на другого.

Целый мир, полный людей всех форм, размеров, возрастов и полов, явился в Интернет — или, ну, очевидно, в Налворк, — и это была, без сомнения, самая безумная, громкая, самая яркая вещь, которую Оуэн когда-либо видел.

Что-то коснулось руки Оуэна, и он опустив взгляд, увидел, как Чарм вкладывает крошечный светящийся листок бумаги ему в ладонь. Мальчик взял его и открыл.

Там было написано: «Ненавижу это место».

Оуэн рассмеялся.

— Почему? Мне здесь нравится! — попытался сказать он, но его голос затерялся в шуме.

Девочка покачала головой, затем показала ему светящийся блокнот, который держала в руке. Она на мгновение сосредоточилась на нём, затем оторвала листок и протянула Оуэну.

«Ты должен использовать инструменты Налворка, чтобы поговорить наедине. Не говори ничего вслух.»

Мальчик кивнул и огляделся в поисках собственного блокнота, затем понял, что ему, вероятно, просто нужно подумать об одном из них. Он сосредоточился, и появился блокнот, похожий на её. Он подумал о том, что хотел сказать, затем оторвал листок и протянул его Чарм.

«И что теперь?»

«Теперь мы будем осторожны. Мы оба разыскиваемые преступники. Не попадись».

Оуэн кивнул, и они двинулись по кругу, стараясь держаться подальше от других людей. К сожалению, это было непросто, поскольку повсюду были другие цифровые аватары.

«Это всё, что они теперь делают», — написала Чарм в записке, когда они проталкивались сквозь толпу. — «Это так печально. Люди просто целыми днями сидят за компьютером, а роботы всё делают за них в реальном мире».

Оуэн кивнул, его мысли унеслись в реальный мир. Почему Бетани так долго не могла вернуть Киля и Магистра? Всё, что ей нужно было сделать, это прикоснуться к ним и вернуться в книгу, верно? Неужели у неё действительно неприятности? Мальчик закатил глаза. Бетани попала в беду? Она бы никогда не сделала ничего настолько весёлого.

Оуэн оглянулся на Чарм. Её волосы были собраны сзади в конский хвост, её красный глаз робота наблюдал за всем сразу. Конечно, она была вымышленным персонажем, но было в ней что-то такое… прямолинейное. Честное. Было отчасти приятно, когда кто-то просто говорил всё, что думал.

Кроме того, она была очаровательна, особенно со своими лучевыми пистолетами.

«Перестань глазеть на меня», — говорилось в её записке. — «Ты заставляешь меня нервничать».

Его взгляд метнулся вперёд, и Оуэн покраснел. Справедливо.

Девочка указала на рекламу нового устройства связи, которое было не больше чипа, который она вставила ему в голову.

«Они изобрели это столетия назад. Теперь оно просто становится всё меньше и меньше. Ничего нового. По крайней мере, маги используют своё воображение и придумывают что-то новое».

«Но магия длится недолго», — написал он в ответ. — «По крайней мере, эта штука существует дольше, чем заклинание».

Чарм пожала плечами.

«Квантериум сдался. Во многих отношениях, не только позволив доктору Верити взять верх».

Оуэн следовал за ней сквозь толпы людей, время от времени останавливаясь, чтобы толпа высказала своё мнение о том или ином предмете или просто показала большой палец вверх или вниз здесь или там. Единственное пустое пространство вокруг них заполняли прозрачные трубки, в некоторых из которых люди выкрикивали случайные фразы, а затем их уносило прочь. Что они делали?

Чарм указала на несколько ближайших трубок.

«Туда. Они приведут нас к Исходному компьютеру.»

«Что они такое?»

«Увидишь.»

Толпа вокруг труб была такой же плотной, если не хуже, чем везде, так что потребовалось немало времени, чтобы пробиться. По пути Чарм дала ему ещё несколько записок, втолковывая, чтобы он ни с кем не разговаривал, никому ничего не говорил и вообще ни с кем не заговаривал. Оуэн заметил, что всё это означает одно и то же, но она только сердито посмотрела на него.

— Выучи шестнадцать языков всего за три секунды! — крикнул робот