Когда понимаешь, что каждое прикосновение – боль, даже близкие становятся далекими. Со временем выметаешь из головы веником малейшую фантазию о семье, браке и тем более детях. Одиночество и, может быть, на старости лет кошка из приюта.

Интересно, Адам сойдет за кота? Красивого, своенравного, лоснящегося…не кота. Потому что секс с котом – это перебор. А я с этим “недо-котом” определенно хочу секса.

О чем я думаю?

Чуть не хлопнула себя по лбу.

– Нет, обойдемся без брака. Мы слишком мало знакомы для стольких юридических формальностей.

– Как скажешь, – хмыкнул Адам и вновь погрузился в изучение чего-то на экране планшета. А я, пригревшись, улетела в сон.

Ева

– Адам, почему все так смотрят?

Мы шли по широкому коридору клиники Адамиди. Моя кожа уже начала чесаться от постоянных пристальных взглядов сотрудников. Двигались мы, как назло, медленно. Я осваивалась на приличной высоты каблуках и училась аккуратно шагать в обтягивающей юбке-карандаше.

По-моему, я выглядела смешно, но всем вокруг, кажется, нравилось. Взгляды некоторых мужчины были слишком внимательными, отчего у меня неприятно чесалось между лопатками.

– Моя рука. Я никого не касаюсь, забыла? – он чуть крепче сжал мои пальцы. Да уж, фраза “я хочу тебя касаться” была точным определением его отношения ко мне.

– Меня ты касаешься постоянно.

Щеки невольно вспыхнули. Я вспомнила о том, как собиралась “на работу” по дресс-коду Адама Адамиди. Точнее так, меня одевал на работу по дресс-коду Адама Адамади сам Адам Адамиди. Мое тело до сих пор дрожало, вспоминая совершенно бесстыдные, откровенные прикосновения.

Этот мужчина не знал преград и не признавал условностей. В гардеробной меня застали врасплох, как раз в тот момент, когда я смотрела на десять юбок и не могла выбрать какую надеть. Ласкающие движения, мягкие поцелуи на коже и я сама не заметила, как меня лишили сначала футболки, а затем и пижамных штанов.

– Можно я сам выберу? – в карих глазах гения совершенно детское желание поиграть.

Я не смогла отказать и, если честно, не хотела. У меня кружилась голова, а внутри все трепетало так, что предложи мне сейчас Адам прыгнуть с парашютом, я бы и не подумала отказаться.

– Да…

Лиза любила жутко дорогое нижнее белье. Она всегда говорила, что есть особый кайф в моменте, когда мужчина снимает с тебя трусики за тысячу долларов. О, моя подруга так мало знала о кайфе. Лучше, когда мужчина надевает на тебя трусики за тысячу долларов. Когда горячая ладонь медленно скользит вниз по ноге, заставляя тебя чуть выставить её вперед. Легкая щекотка. Сбившееся дыхание. Ты не замечаешь, как, вторая нога тоже оказывается в плену кружева и можешь лишь дрожать, когда нежность медленно поднимается по ногам к животу, обнимает ягодицы и устраивается на месте. Руки, что поднимались одновременно с ней сжимают ягодицы. Мужчина, что стоит перед тобой на одном колене, подается вперед и медленно целует низ живота на стыке баснословно дорогого кружева и кожи. Это кайф.

Улетев в наше сладкое, томно-дразнящее и бессовестно эротичное утро, я перестала замечать взгляды и шепот за спиной. Мои щеки пылали. Сжала руку Адама чуть сильнее и попыталась дышать ровно.

Я в каком-то дурмане улетала раз за разом в обрывки воспоминаний. Совершенное микробелье надето, мои соски торчат в лифчике так вызывающе, будто приглашают познакомиться с ними поближе. Еще и блузка такая тонкая, что кажется невесомой. Юбка обтягивает бедра просто до неприличия, а чулки… От одной мысли, что на мне чулки с аккуратными кружевными резинками, заводит.

– Нора, доброе утро! – меня возвращает к реальности голос Адама.

Я смотрю на секретаршу, что сегодня выглядит как бдсм-доминатрикс с ярким макияжем, в черной блузке, опутанной алой портупеей и в юбке с разрезом на грани приличия.

– Доброе утро, – улыбается она, облизывая полный губы, выкрашенные алой помадой. – Традиционный утренний сервис?

Почему из ее уст это звучит так пошло? Знаю, что Адам никогда не позволит до себя дотронуться чужой женщине, но все равно внутри все шипит. Ужас, я ревную Адамиди. Уже! Третий день странных отношений с гением, который не выносит прикосновений, а я начинаю ревновать его к секретарше.

Одернула себя и для верности закусила губу до боли. Держись, Ева, держись.

– Нет, спасибо. Мы позавтракали.

Взгляд Норы, как и у многих до нее, чуть задержался на наших руках. Она ничего не сказала, только усмехнулась и чуть выгнула тонкую темную бровь.

– Мне сказать охране, чтобы выключили камеры видеонаблюдения в вашем кабинете и изъяли видео из коридора?

– Да. Именно об этом я хотел тебя попросить. Ты как всегда гениальна.

– Рада стараться. Кстати, нас осаждают с вопросами о Еве Бертран. Кто-то из журналистов нарыл информацию о том, что девушку увезли на вашем мотоцикле. Анна не смогла до вас дозвониться и передала через меня, что ждет указаний. Дальше тянуть некуда, мы должны сделать заявление.

– Сделаем завтра. Сначала я должен поговорить с братом. И свяжись с лабораторией, через час мне нужен маячок и кабинет со всем необходимым для его введения.

Не могу больше. Таблетки и Адам – это сводит с ума. Кружево между ног промокло насквозь, это какое-то безумие. Едва заметно дернула Адама за руку, умоляя поспешить.

Тот глянул на меня, но задержался еще на несколько минут, давая Норе комментарии по работе. В итоге я сломалась окончательно и, поднявшись на носочки, потянулась к его уху и шепнула:

– Ты мне нужен, срочно.

– Нора, на этом все. Сообщи, когда будут отключены камеры в кабинете.

Уже в знакомом мне кабинете, он запер дверь и с тревогой посмотрел на меня.

– Мне кажется, или эффект нарастает?

– Да, так еще никогда не было, – у меня горело все от щек до кончиков пальцев.

– Думаю, я случайно реализовал твою фантазию и препарат химически усилил природную реакцию организма. Это интересный факт.

Он задумчиво почесал подбородок и, пролетев мимо меня, включил компьютер и начал быстро стучать по клавиатуре. Эй, а я? Мне-то что делать?

– Садись, – указал на знакомую кушетку. Меня передернуло от мысли, что происходило на ней с другими женщинами.

– Нет уж, я на нее не сяду!

– Можешь лечь, – он не смотрел на меня, все еще набирая что-то на экране. – Так, сегодня нужно будет взять у тебя кровь на дополнительный анализ, потом проведем небольшую беседу и заполнишь анкету.

Я стояла посреди кабинета. Возбужденная до крайности. Растерянная. И до все той же крайности злая.

– Ты не собираешься мне помогать?! – почти шипела я, приближаясь к столу.