– У меня такой вопрос к вам, Мария Михайловна. Не могли бы вы вспомнить, при каких обстоятельствах сын рассказывал вам о пропаже диска?

Женщине очень хотелось помочь сыну. Она стала вспоминать, и от напряжения у нее на виске запульсировала синяя жилка.

– Ну как же, помню, – проговорила она после паузы. – Олег приезжал проведать меня, продукты кое-какие привез. Он обычно подкидывает мне деликатесы. Вот и рассказал о пропаже диска.

– А дату не припомните?

Женщина покачала головой.

– Нет, к сожалению. Давно это было. Могу только сказать, что приехал он в тот день, когда случилось досадное происшествие.

– Откуда такая уверенность?

– Ну, как же, – сбитая с толку вопросом, неуверенно ответила хозяйка дома. – Он расстроенный был. Сообщил, что едет прямо от Мирослава, и рассказал, что стряслось.

– А что, Мария Михайловна, – Привольнов взглянул недоверчиво, – сын всегда рассказывает вам о своих делах?

– Конечно. Мы с ним очень близки. Иной раз он делится со мной такими вещами, которыми никогда не поделился бы даже со своей женой. – В голосе матери звучала гордость. Еще бы, она смогла выстроить отношения с сыном так, что он ей во всем доверял.

Жорик внутренне подобрался. От ответа на следующий вопрос зависело, остается ли под подозрением в убийстве и краже диска Григорьев или нет.

– А в котором часу Олег приехал?

– В котором? – Женщина вновь задумалась. – Да вечер уже был. Часов семь, восемь.

– Поточнее, пожалуйста, Мария Михайловна. Время очень важно.

Женщина сосредоточенно посмотрела куда-то мимо Привольнова.

– Думаю, все-таки в семь. – Взгляд ее неожиданно просветлел. – Да, да в семь, точно! Как же я могла забыть. У меня же соседка в тот день полдня сидела, лясы точила, а потом вдруг спохватилась. Время, говорит, позднее, семь часов уже, сейчас муж с работы должен прийти, а у нее ужин не готов. Я вышла ее провожать, а тут как раз Олег и подъехал. Если вы мне не верите, можете у соседки спросить. Она подтвердит мои слова.

– Да нет, почему же, верю, – Привольнов через силу улыбнулся. Радоваться особо было нечему – он лишился еще одного подозреваемого.

– Ну, что? – Мария Михайловна робко заглянула Жорику в глаза. – Вы все еще думаете, что Олег замешан в краже?

– Ни в коем случае. У вас замечательный сын, так что ни о чем не тревожьтесь. А меня извините. Я просто вынужден был задать вам несколько вопросов, чтобы снять с Олега подозрения.

– Я все понимаю. – Мать Григорьева заметно повеселела. Она обернулась к сыну и помахала рукой. – Олег, иди к нам, мы все выяснили.

Андролог щелчком отбросил окурок в сад и направился к веранде. По улыбающемуся лицу матери он уже понял, что оправдан, а потому последние метры преодолел твердой походкой уверенного в себе человека.

– Вы удовлетворены? – Он ничуть не торжествовал. Хотя имел на это право.

– Конечно, иного я и не ожидал. Спасибо вам за содействие и знакомство с вашей мамой. Мы можем ехать.

– Нет, нет, куда же вы! – всполошилась Мария Михайловна. Она приоткрыла дверь веранды. – Я вас без обеда не отпущу. Заходите!

Григорьев покачал головой.

– Извини, мама, в другой раз. Меня пациенты ждут. Да и у Георгия дел много.

Мать сразу скислась.

– Ты, как всегда, торопишься. Заскочишь на несколько минут и убегаешь.

– В следующий раз обещаю побыть подольше. – Олег обнял мать и вместе с ней пошел к машине.

Жорик отправился следом. Его не очень-то радовали достигнутые на детективном поприще успехи. Из четырех имевшихся у него подозреваемых остался лишь один. Хотя, в общем-то, можно было и порадоваться. Раз трое отпали, последний и есть искомый убийца. Но не было у Привольнова уверенности в том, что он на верном пути. Ну, зачем Вике воровать диск у собственного мужа? Зачем топить его? Чтобы самой разбогатеть? Чушь. Ни одна здравомыслящая женщина не станет пускаться в подобную авантюру, рисковать своим высоким положением. Ведь в случае провала она запросто может оказаться не среди богачей, а среди зэков. Неужели Жорик проглядел убийцу, и им является один из проверенных им трех людей? Вернее, четырех. Кроме няньки, Григорьева и Митяева, первоначально в круг подозреваемых входил Крохин – менеджер с мелкой торговой фирмы. Его алиби, правда, проверял похожий на гризли Викулов, но у Привольнова нет оснований не доверять следователю.

Терзаемый сомнениями, Жорик распрощался с матерью Олега и влез в машину.

Жорик остановился на последней подозреваемой – Вике Дементьевой. Интересно, что даст проверка ее алиби? Он соскочил с кровати, глянул в окно. На улице было пасмурно, низко над землей плыли тучи, шел дождь.

Привольнов посмотрел в угол, где на полу, на матрасе в обнимку, спали Сашка и Женька, и не смог удержаться от улыбки. Прямо приют для беспризорных какой-то. В соседней комнате еще Надька дрыхнет.

– Рота, подъем! – гаркнул Жорик.

Дети пошевелились, синхронно зевнули и отвернулись друг от друга.

– Подъем, подъем, армейцы! – голосом старшины продолжал горланить Привольнов. – Тревога!

– Да какая еще тревога, папа, – сонным голосом отозвался Сашка. – Дай, пожалуйста, поспать.

– О, придется за холодной водичкой сходить, – хохотнул Привольнов. – Иначе вас не поднять.

– Ладно, дядя Жора, не нужно водички. Встанем сейчас, – Женька открыл глаза и потянулся. – Сто лет в чистой постели не спал. Кайф какой. – Нежась, он выгнулся в постели и потер ладонями глаза.

Жорик почувствовал угрызения совести, словно он был виноват в том, что у Женьки и у Надьки не было и нет полноценного детства, что они не знают теплоты и ласки родителей, не ведают простых земных радостей, доступных детям из обычных семей, что вынуждены скитаться по улице, ночевать на помойках, в подвалах, в коллекторах теплотрасс, а вся их жизнь в конечном итоге сводится к добыче себе пропитания.

Но что он мог сделать для этих детей? Жорик ломал над этим вопросом себе голову со дня знакомства с Надькой и Женькой. Сдать в детдом? Предательство. Оставить у себя? Не подходит. Он просто физически не сможет содержать такую ораву. Но и прогнать их он тоже не имеет права. Не подлец же он, в конце концов. Дети поверили Жорику, потянулись к нему, почувствовали в нем защиту и опору, надеялись на что-то, а он их пинком под зад? Не нужно было тогда приближать к себе.

Сашку в школу он решил в этот день не отправлять, пусть побудет с ребятами. Дома их тоже оставлять опасно, вдруг объявятся прежние жильцы. В общем, после завтрака Привольнов вывел всю компанию беспризорников из дома и повез в салон красоты.

Ехали в полупустом автобусе. Дети стояли на свободном от сидений пространстве, оживленно разговаривали. Жорик, устроившись на заднем сиденье, смотрел в окно. Автобус то и дело сворачивал. Мелькали окна домов, витрины супермаркетов, магазинов, машины, деревья, пешеходы.