– Ну, по глупости и у самого себя велосипед угнать можно, – парировал Жорик. – А если серьезно, то почему бы и нет? Вы же в тот момент, когда диск пропал, вместе со всеми в комнате находились.

– Ну, знаете ли, – фыркнул Мирослав. – Это уж слишком.

– Пусть так, но если вам нечего скрывать, почему бы не ответить на этот вопрос? Однако если хотите, можете не отвечать. В этом случае я верну вам ваши деньги, и мы пойдем каждый своей дорогой. Я буду искать убийцу Наташи, а вы свой диск.

– Но нет, зачем же, – неожиданно стушевался Дементьев. – Я скажу. В тот день все разошлись в половине шестого, а я дома остался, продолжил поиски диска.

– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

Мирослав не выдержал взгляда Жорика, отвел глаза.

– Да нет. Няня с сыном в семь часов подошли. Жена минут на десять позже.

– Значит, у вас нет алиби, – с видимым сожалением изрек Жорик.

Когда банкир заговорил, его голос звучал менее уверенно, чем в начале разговора.

– Выходит, нет. Вам это о чем-нибудь говорит?

Привольнов неопределенно пожал плечами.

– Только о том, что у вас нет алиби. – Он протянул руку. – Спасибо за разговор, Мирослав. Я вам еще позвоню.

– Всего доброго. – Банкир пожал руку и, несколько озадаченный беседой с нанятым им сыщиком, удалился на служебную половину зала. Пока Жорик менял деньги, он стоял поодаль, разговаривал с одним из служащих, а сам украдкой наблюдал за Привольновым. Покинул зал Дементьев только тогда, когда Жорик вышел на улицу.

В холле «Стилиста» на сей раз было пустынно. Оставив сидеть пришедшую с ним компанию в холле в креслах, Жорик отправился на поиски Илоны. Отыскал мастера в одном из кабинетов. Илона оказалась привлекательной девушкой лет двадцати пяти. У нее были утонченные черты лица, тоненькая фигурка, стройные ножки, белая, будто припудренная, кожа, контрастирующая со смоляными, взбитыми в высокую прическу волосами. Оглядев Привольнова с головы до ног изучающим взглядом, девушка переспросила:

– Георгий? Частный сыщик?

– Да, мадам, – слегка поклонился Жорик. – Могу я с вами поговорить?

Недоуменно пожав плечами – зачем это она вдруг понадобилась сыщику? – Илона приоткрыла дверь, возле которой стояла.

– Что ж, заходите.

Привольнов ступил в помещение. В кабинете, кроме обычного для парикмахерской оборудования, в одном углу размещалась душевая кабина, в другом, огороженном стенкой из рифленого матового стекла, – ванна и кушетка для массажа. Клиентов в этот час у мастера не было. Илона подошла к столу, прислонилась к нему и сложила на груди руки.

– Садитесь, пожалуйста, – указала она глазами на кресло.

– Да нет, я постою. – Жорик подошел к девушке. – У меня к вам несколько вопросов по поводу одной из клиенток.

Илона приподняла ухоженные брови.

– Какой именно?

– Вики Дементьевой.

– А, ну есть такая. – Девица потерла большим пальцам левой руки ноготь среднего, обнаружила на нем шероховатость, достала из кармана крохотного передничка пилку и стала обрабатывать ноготь. – Так что вы хотели бы узнать? – спросила девушка.

– Меня интересует двадцать второе августа сего года. Вы помните этот день?

Продолжая аккуратно шлифовать ноготок, девица фыркнула:

– Ну, откуда же я могу помнить то, что было почти месяц назад.

– Ну, как же, – Привольнов взялся рукой за спинку парикмахерского кресла. – Это был день рождения вашего мужа.

У Илоны была превосходная мимика. Она выгнула одну бровь и дернула уголком рта.

– Точно. А вы хорошо осведомлены. Еще что-нибудь вспомните?

– Нет уж, – рассмеялся Жорик. – Теперь вы вспоминайте. Что вы купили мужу в подарок?

– О, мобильник новый, эксклюзивный, – слегка манерничая, воскликнула девушка и с сожалением качнула головой. – Да он успел его уже потерять. – Она сделала красноречивый жест у горла. – Как выпьет, дурак дураком. Уже пятая мобила на его счету. Только на телефоны и работаем.

– Покупайте дешевые, – последовал совет.

– Ха, – развеселилась вдруг Илона. – Он дешевые не признает. Фраер, знаете ли.

– А в тот день, – Жорик продолжал разговор на шутливой ноте, – когда вы своему фраеру мобилу купили, была у вас в салоне красоты Вика или нет?

Илона секунду раздумывала, потом взмахнула в воздухе пилкой, словно дирижер палочкой.

– Вспомнила – была. Я же в тот день домой торопилась. Гости должны были прийти, а у меня клиентка. Да капризная еще такая. То не так, это не эдак. Из грязи в князи попала, а гонору…

– Что вы хотите этим сказать? – заинтересовался Жорик. Девица была из болтливых. У нее, кажется, можно было узнать кое-что любопытное о семье Дементьевых.

– Да так, ничего, – равнодушно произнесла Илона, хотя в глубине души, как подозревал Жорик, завидовала богачке черной завистью. – Ни образования, ни ума, ни красоты особой, а какого мужика себе отхватила. Она же то ли в Донбассе, то ли в Кузбассе жила с бабкой-алкашкой, секретаршей на захудалой фирме работала, а Мирослав этот в командировку в город приезжал, по делам на фирму заходил, ну и познакомился с ней. А она как вцепилась в него. Короче, вытащил он ее в Москву и женился на ней. Теперь вот барыня стала. Одевается в фирменных магазинах, питается из супермаркетов, ездит на машине, дома домработница, нянька. А мужа, по-моему, она и не любит. Лох он. Ну, да ладно, – Илона махнула рукой, – чего чужие семьи обсуждать. Только наш разговор, Георгий, между нами, – девица строго посмотрела на Привольнова.

Жорик поднял руки, как поднимает тренер перчатки для отработки боксером ударов.

– Ясное дело.

– Так вот, – словоохотливо отозвалась Илона, вновь берясь за шлифовку ноготков. – В тот день Вика приехала примерно в половине шестого. Может, чуть раньше или позже, с точностью до минуты время сказать не могу. Я ей прическу сделала, массаж лица, ну, там еще кое-какие дела, – Илона небрежно указала на свое тело, – это уже чисто по женской линии для поддержания фигуры в хорошей форме. Но это дела не касается, а потому не буду вдаваться в подробности, выдавать маленькие женские секреты, – трещала девица. – А потом мы расстались.

– В котором часу уехала Вика?

– Опять-таки с точностью до минуты сказать не могу, но около семи часов, – уверенно заявила Илона. – Потому что в половине восьмого я уже была дома. На меня муж еще обиделся, говорит, гостей пригласили, а ты так поздно домой пришла. Ну, я ему мобильник сунула, он и растаял. Сразу на телефоне время выставил. Семь тридцать было.

Девица болтала так быстро, что Жорик едва успевал следить за ее речью.