– Так, может, и мы туда немедля отправимся? – сразу предложила мать. – Поможем девочкам, успокоим их морально, по-семейному.

– Там пока и так много посторонних людей, и даже моё присутствие вызывает некоторое недоумение. Ведь детей, несмотря на варварское с ними обхождение, приходилось людям Юрия Петровича вырывать чуть ли не с боем. И хорошо, что сопровождающие ни на минуту не оставляли девочек наедине. У них назойливые мысли о самоубийстве, так как они решили, что на новом месте им ещё хуже будет. Поэтому веддана их лечить не может толком, а все силы тратит на залечивание психических травм. Её-то мы представили официальным педагогом и владетельницей особняка, хотя до сих пор ещё нужные документы на неё никак не подделаем… – Иван замер на полуслове, с непроизвольным мычанием переваривая в сознании новую идею: – Мм!.. Как же я сразу не додумался! Ма! Почему я у вас в семье только один ребёнок?

Татьяна Яковлевна несколько смутилась, но ответила твёрдо:

– Роды тобой слишком неудачными оказались.

– А ещё детей хотите? Не рожать, конечно, а усыновить? – это ему и в самом деле показалось наилучшим выходом. Сводные сёстры всегда будут и под его личным присмотром, и под присмотром всей команды фантомов. Лучшего семейного окружения для будущих ведьм и не придумаешь.

– Да мы не раз об этом подумывали, – признался отец. – Да всё смущались как-то, а потом уже и старые стали для такого…

– И совсем вы не старые, а выглядите так вообще на сорок пять! – причём сын не столько собственное мнение высказывал, как всеобщее. Его родители никогда не пили, не курили, а последние десятилетия питались исключительно фруктами. Поэтому отличались преотменным здоровьем и молодостью. – Так что на комплименты не напрашивайтесь, а конкретно на вопрос отвечайте: готовы усыновить пять девочек?

– Готовы! – ни секунды не раздумывала мать, а отец лишь при этом кивнул. – Только что с законом? Как это будет выглядеть? И согласятся ли сами девочки?

– Вопросы – в самую точку! Особенно – последний. Но мы постараемся приложить для этого максимум терпения, добродушия и родственного участия. Всё остальное решаемо: документы на особняк оформим на Заграловых, вас задним числом, как кандидатов на усыновление, ну а иные юридические нюансы оформят и запротоколируют грамотные адвокаты и нотариусы. Раз им удаётся детские дома закрывать, походя и всех детей оттуда благоустраивать, то и для нашей семьи будет оказана помощь во всём спектре. За работу!

Причём командовал обладатель в первую очередь самому себе и своим запасным телам. А уже потом должные советы, рекомендации, звонки полетели по всем направлениям. Да и остальные фантомы прикладывали свой разум для ускорения запущенных позитивных процессов. И никто не осмелился бы слова кривого сказать против такого резкого увеличения семьи Заграловых.

К сожалению, после принятия такого решения рабочий день для Ивана не закончился. Уезжающий с работы начальник по режиму, всего лишь в минуте езды за воротами, разминулся с автомобилем, доставившим из аэропорта новое пополнение в команду. Им оказались ещё два сибиряка, за которых ручался и ратовал со всем присущим ему напором полковник Клещ. Причём генерала Тратова знали очень многие из окружения Загралова. Потому что он не только работал с супругами Клещ, но и по ходу ведущихся его подчинёнными расследований часто наведывался в Аргунны, где не раз общался с целителем Игнатом, химиком Романовым, садоводом Еленой Сестри и прижившимися там москвичами, супругами Заграловыми. Да и сам Иван с генералом два раза встречался.

Естественно, что Всеволод Кондратьевич, после разговора по телефону с человеком, который говорил как его погибший товарищ, до сих пор находился в неведении: что такое творится вокруг и с какой чертовщиной он связался. Сам ведь хоронил Алексея Васильевича, но услышанные его голосом и с его интонациями намёки начисто затмили здравый смысл, вынудили поверить в мистику новых возрождений и заставили немедленно отправиться в Москву. Причём не одному, а в компании с иным старым приятелем, доживающим свой век инвалидом, майором в отставке Лидкиным Тимофеем Андреевичем. Ну того хоть уговаривать не пришлось, только скомандовал по телефону: «Будь готов через час! Вылетаем в Москву!» Разве что во время перелёта пришлось отбиваться от слишком назойливых вопросов соратника.

Но выдержал. Дождался, пока доставят в комплекс, вышел из машины и только тогда вздохнул более спокойно, рассмотрев спешащих к ним со всех сторон личностей:

– Ага! Да тут знакомые все лица!.. Кто бы мог подумать?..

Встречающие поздоровались как с ним, так и с насторожённо поглядывающим на всех Лидкиным. После чего этакой шумной компанией ввалились в один из залов для заседаний в административном корпусе. На ходу поинтересовались, как гости добрались да весьма громко обсуждали на удивление прекрасную нынче московскую погоду.

Внутри здания у обоих гостей непроизвольно отвисли челюсти. Потому что вначале с ними тепло, по-родственному стала обниматься и целоваться Ульяна Семёновна Клещ. Как бы давно усопшая, канувшая в Лету женщина, которую оба знали и помнили преотлично.

Не успели они и языками провести по пересохшим губам, как примчался усопший, лично ими захороненный боевой побратим, начавший восклицать с порога:

– Ха-ха! Кого я вижу! Лучшим сибирякам мой пламенный привет! – пожал одеревеневшие руки, приобнял за окаменевшие плечи, продолжая при этом шутить и балагурить: – Ресницами-то моргайте хоть иногда, а то глазки высохнут! Ну что, Сева, подлатали тебя после нашего прокола? Вижу, вижу! Молодцом! И правильно тогда тебя наш боец уволок: мне уже нечем было помочь, а тебя спас. И уродов тех здорово мы всё-таки постреляли. Далее Фрол… потом познакомитесь, такой же парень, как и я, добил подранков. Так что никто не увидел, что моё умирающее тело к одному человеку отнесли да копию снять успели. Вот теперь она перед вами. Причём полноценная, со всеми моими тараканами в голове!

Генерал так и смотрел не мигая, а вот майор в инвалидной коляске зашевелился, шумно сглотнул и постарался выдать нечто членораздельное:

– А-а-а… э-э-э… это ты, что ль?..

– О! Тимоха ожил! Реакция у него всегда была лучше, чем у остальных, – с гордостью за друга похвастался полковник окружающим. – Ха! Конечно, это я и прекрасно помню, что тебе за день до смерти своей две тысячи одалживал. Привёз должок-то?

– Он! – твёрдо заявил Лидкин, дёргая генерала за рукав пиджака. – Истинно он! Никто нас тогда не видел, а я и рассказать забыл!

– Ну, вот и отлично, друзья, что меня признали да поверили. Остальное вам всё наш спаситель объяснит, а уже через полчаса и мы с вами пообщаемся сколь душе угодно. Сейчас просто доверьтесь, расслабьтесь и делайте, что попросят. А мне некогда, как раз очередных сволочей прижать пытаюсь к ногтю… Вань, отправляй меня обратно!

И тут же растворился в пространстве, словно его и не было.

Зато пока ещё оставалась Ульяна, начавшая быстро и, главное, верно, со всей подноготной, представлять присутствующих. Она начала с Хоча: