Иван откровенно недоумевал:

– А зачем? Неужели мы не можем Петра проводить в последний путь несколько… э-э-э… скромней?

– И не вздумай больше такое вслух произносить! – уже сердился знаменитый канадский импресарио. – Разве ты не знаешь, насколько любил покойный пышные похороны?! О-о! В этом весь он, великий господин Апостол! Так что уже послезавтра устраиваем торжественную церемонию. Согласуй все свои дела и будь готов. А если вздумаешь отлынивать от этого дела, то… С того света Пётр тебе не простит! В кошмарах будет до конца жизни являться!

Пришлось прервать этот поток угроз, несущихся почему-то слишком уж счастливым голосом:

– Ладно, ладно! Всё я согласую и буду обязательно!

И, завершая связь, про себя подумал:

«Кажется, старикан немного сбрендил после потери друга… Э-эх! Как я его понимаю! В самом деле – тяжкая утрата…»

Но, оказавшись у себя дома и обозрев в «Империи Хоча» все разрушения, пожарища, груды бронированного лома и летающего в воздухе пепла, взялся в отчаянии за голову.

Предстоял непосильный, адский труд по восстановлению домашней крепости. И все мысли о похоронной церемонии сразу куда-то запропастились. Все три потока сознания с этой минуты оказались направлены только на восстановление структуры производства востребованного по всему миру депилятора и поиск юридической защиты от грядущих разбирательств.

Радовало Ивана Фёдоровича Загралова только одно, что свалившиеся на него трудности он встречал в ранге полного тридесятника и с реальными силами чуть ли не пятидесятника. А с такими возможностями – можно горы свернуть голыми руками.