– Подумала, что старуха умерла? – понимающе усмехнулась Люба.

– Именно. Я тут попереписывался с участковым. Контора, в которой я работаю, такая серьезная, что откликнулся он пулей. И поделился подробностями. Племянница Ищенки, Майя Викторовна Суркова, второго января утром рванула к тетке. После того как и соседка к ней недостучалась. Ключи от квартиры Ищенки у племянницы, разумеется, есть. Майя Викторовна думала, там хладный труп. Приезжает – а в квартире пусто. По ее словам, ощущение такое, будто человек ненадолго вышел. Даже суп на плите протух. Хорошо, что она, эта плита, была выключена.

– А мусор?

– Не уточнял. А это важно?

– Да. Если Ищенко пошла, допустим, в парк, она прихватила бы пакет с мусором. Я помню тот район. Там контейнеры стоят у дорожки, ведущей в парк. Даже если мусора немного, люди интуитивно его захватывают, поскольку по пути.

– Хорошо, я возьму на заметку: мусор. В деле очень мало деталей, – пожаловался Алексей. – Случай уж больно очевидный: одинокая пожилая женщина забыла дорогу домой. Но это вовсе не означает, что Ищенко в нашем списке.

– То есть вышла в магазин – и с концами? – напряглась Люба.

– Или в парк за водой, – невозмутимо сказал муж. – Мы рассматриваем и этот вариант.

– Племянница написала заявление?

– Сама понимаешь: праздники. Да, написала. Ей так и сказали в полиции: «У вашей тетушки был старческий маразм. Она пошла по парку прогуляться и заблудилась. Забыла дорогу домой. С пожилыми людьми такое часто случается».

– Ну, так ищите! – возмутилась Люба.

– Участковый утверждает, что он ходил в парк. Расспрашивал народ о бабке, показывал ее фотографию.

– Трудно предположить, что пожилая женщина будет бродить по парку в двадцатиградусный мороз, – с сомнением сказала Люба. – Скорее она пойдет в тепло.

– Или ее отведут. Не звери же у нас. Люди. Участковый прошелся по ближайшим к парку магазинам, по его же словам. Нет, никого не приводили. Старуха Ищенко как сквозь землю провалилась.

– Или как в воду канула, – подхватила Люба. – Стоп! В воду! А в полынье искали?

– Ты имеешь в виду…

– Река. Убийцу тянет к реке. Там он спрятал Кольцову.

– Но Маслову он никуда не прятал.

– Может, не успел? Кто-то его спугнул, как в случае с Людмилой. Прохожий, допустим. С собакой. Этот мужчина наверняка выгуливает своего пса в парке каждый день. И скорее по вечерам.

– А это мысль, – одобрительно посмотрел на Любу муж. – Уж очень бабка Ищенко подходит под наш случай.

– Не совсем. Она – старуха.

– У нас пока нет доказательств, что он убивает только молодых женщин, – возразил Алексей. – Мы не нашли совпадений.

– И это пока главная загадка. Леша, стоит поискать труп Марии Петровны у реки.

– У реки уже искали.

– Тогда в реке.

– Это сопряжено с определенными трудностями. Погода, сама видишь. Мороз, – муж глазами указал на вечернее небо, где ярко светили звезды. Словно леденцы на черном подносе, они лежали горстями, и самый большой из них, луна, был похож на засахаренную апельсиновую дольку. Картина была вкусная, несмотря на лютый холод.

– Стас говорит, там небольшая полынья, – невольно поежилась Люба. Мысль еще об одном трупе была неприятна. – И скорее всего, мелко. Баграми можно пошарить. Не обязательно в речку нырять.

– Баграми, говоришь? Что ж, это можно попробовать… Замерзла? Ежишься.

– Нет, я просто думаю об этом деле. О трупах. Ничего не получается. Мы не можем понять его логику, значит, не можем его вычислить. А полиция раскачивается долго. Сейчас они будут дожидаться результатов экспертизы, потом, когда поймут, что это серийные убийства, прибегнут к аналитике. Привлекут психиатров и психологов, криминалистов. Но я тоже психолог, и с большим опытом. Я не вижу ни логики, ни смысла в действиях убийцы.

– Что там твоя подруга написала в своем блоге? Вы вроде бы помирились.

– Написала: ура, неделя! Экватор пройден, – улыбнулась Люба. – Девятнадцатого Люську выпустят. Если, конечно, тесты у всех троих будут отрицательные. Крещение. Надо будет съездить к ним в парк, водички набрать из родника.

– Из родника?!

– Люся говорит, его каждый год освящают восемнадцатого. Она сама видела процессию: священники с хоругвями, паства. Говорят, они и ныряют в эту полынью. У которой труп Кольцовой нашли.

– Спасибо, что сказала, – нахмурился муж. – Лучше, если полиция первая туда нырнет. А то представляешь картину: Крещение, праздник, традиционные купания, или как их там. Я не силен в вопросах религии. Ныряет какой-нибудь дедушка в речку и находит там бабушку. Вода ледяная, но все равно вид у бабушки не очень. Скандал! Завтра пошарим сначала баграми, а потом по результату.

– Не ты же будешь шарить, – подколола Люба.

– Я поставлю задачу, – подмигнул ей муж. – Дело-то серьезное.

– Небось племянница-то в шоке. Одно дело, когда тело родственницы в наличии. И совсем другое, когда отсутствует. Наследство не оформишь, надо ждать, пока тетку признают покойницей. Через суд только. Да, не повезло Майе Викторовне. Надо бы с ней поговорить. Но это в том случае, если Ищенко – действительно наш случай.

… – И сколько лайков? – вздохнул Сергей.

Выражение лица супруги говорило само за себя. Не зашло. Эти блогеры сами маньяки. Такое ощущение, что их пульс бьется в Инете, там, где они собирают лайки, будь они прокляты! Блогер неблогера никогда не поймет, равно как и неблогер не в состоянии адекватно оценить сомнительный успех блогера. Что значит «зашло»? Кому они нужны, эти бабочки-однодневки? Статейки в каком-нибудь Дзене. Что это вообще такое? Но жена была расстроена, это Сергей ясно видел и жалел ее. Вечер испорчен.

– Мало. Надо что-нибудь забойное написать, – деловито сказала Людмила.

– Хайпануть?

– Типа того. Есть идея, я ее завтра реализую… – Она сердито ткнула пальцем в гаджет, выходя из программы «редактор». – Представляешь, нас с тобой выпустят из заточения аккурат в Крещение! Надо Градовых в гости позвать. Вместе сходим за святой водой на наш родник. Днем, разумеется. Потом посидим у нас, отметим. Я вижу, ты хорошо себя чувствуешь. – Она бросила на мужа внимательный взгляд.

– Да уж, почти неделю еще нам маяться. Чувствую я себя уже хорошо, но из дома выйти все равно не могу. И селфи эти… – Словно в ответ на его слова блямкнул телефон, сообщая об эсэмэске.

– Что? Запрос на селфи?

– Оно, – вздохнул Сергей и встал.

Как-то так сложилось, что селфи для социального мониторинга они делали в одном и том же месте. На кухне, у вытяжки с подсветкой. Спиной к электрической плите, на фоне фартука-скинали с сельским пейзажем. Березки, синее-пресинее небо и заливные луга.