– Странно… А красотку Маслову не тронул, – хмыкнул Стас. – А тут еще и старуха! Ее, надеюсь, не изнасиловали?

– Стас, не ерничай, – одернула его Люба. – Дело серьезное. Леша прав: все окончательно запуталось.

– А может, один из трупов и в самом деле лишний? – предположил Стас. – Раз он не вписывается в нашу схему.

– Интересно, какой? – спросила Люба. – Выбирай: красавица Маслова, одинокая Станислава Евгеньевна Кольцова, антипрививочница и любительница гороскопов и семидесятишестилетняя Ищенко, которую предположительно убили не в парке. Какой элемент не вписывается в схему?

– А есть она, схема-то? – с сомнением спросил Стас. – Что-то непохоже. Никаких совпадений. А вдруг это и в самом деле разные уголовные дела? В том смысле, что у нас не один убийца, а… несколько.

– И все это случилось с разницей в две недели, – вздохнула Люба. – Нет, Стас. Похоже, что всех их убил один и тот же человек. Таких разных и… вероятно, в чем-то очень похожих.

– Объединяет их пока лишь то, что все они – женщины, – тяжело вздохнула Людмила.

– Да, похоже, – вторила ей Люба. – Три женщины разного возраста, роста и телосложения. Плюс ты, извини, что напомнила.

– Может, он убил бабушку, мать и дочь? – предположил вдруг Стас. – Одну и ту же, но в разном возрасте.

– А как же я? – не согласилась Людмила.

– Это была неудачная попытка. Тебе нашлась замена: Кольцова. Тоже «мамочка». Она постарше, но чисто визуально подходит. Я вообще подумал сначала, что ей лет сорок. Вполне подходит на роль мамаши.

– А что? Дельная версия, – подхватила Люба. – Стас молодец!

– Три возраста смерти, – задумчиво сказал Алексей Градов. – Да, имеет место быть.

Самохвалов заметно оживился.

– Красивая версия, – продолжила мысль Люба. – Единственное, что из нее выпадает, – это рост потерпевших. Маслова была высокой.

– Обознался в темноте, – предположил Стас.

– Три возраста смерти… – эхом повторила Людмила. – Как страшно и… как красиво.

– Иванова, только посмей написать об этом в своем блоге, – предупредил Градов. – А вдруг убийца его читает?

– Да нешто я не соображаю, – обиделась та.

– Я уже понял, что мне надо идти в квартиру к Ищенке, – тяжело вздохнул Стас. – Но сначала поговорить с ее племянницей. У нее ведь ключи. И что я ей скажу?

– Что ты из полиции, – подсказала Людмила. – Наверняка у тебя есть какая-нибудь старая ксива. Ты ее подрихтуй – и вперед!

– Иванова, ты меня толкаешь на изготовление поддельных документов! – возмутился Стас. – Мало тебе того, что меня в маньяки записали!

– Ну, скажи об этом Майе Викторовне. Что тебя в убийствах подозревают и ты ищешь настоящего преступника.

– Уж лучше я удостоверение подделаю! Станет она со мной разговаривать, после того, как я ей скажу, что из меня маньяка лепят!

– Дельная мысль, – неожиданно поддержал Людмилу Градов. – Подрисовать старое удостоверение и представиться сотрудником полиции. Тебе ли не знать, Стас, как они работают и по какой схеме допрашивают свидетелей. Все, что тебе нужно, – это попасть в квартиру Ищенки. И узнать у ее племянницы о трансформаторе и теткиных сбережения. Были ли у нее деньги, крупная сумма. Так называемые «гробовые». Они есть у всех стариков, и многие хранят эти деньги дома.

– Понял, – вновь вздохнул Стас. Лицо у него было кислое. – Но что я Маринке скажу?

– Скажи, что… – Алексей Градов неожиданно замолчал и напряженно стал смотреть в экран своего монитора. – Так…

– Что там? – нетерпеливо спросил Стас.

– Информация по делу о покушении на убийство гражданки Ищенко Марии Петровны… очень интересно… Новые вводные…

– И?..

– Легенда меняется. Эксперты тщательно исследовали квартиру Марии Петровны. Следов крови не обнаружено. От слова «совсем».

– Так он уборку сделал! – предположил Стас.

– Невозможно так чисто убраться. Ведь он же ее на куски рубил, уж извините за подробности! Кровь должна была брызнуть на обои, на ковер напольный, покрывало, занавески. Их-то не отмоешь. Ни-че-го! Ее расчленили не в квартире. Возможно, что и убили тоже.

– Похитили? – предположила Люба. – Но тогда где же одежда? Почему Ищенко голая? Там, в реке и у реки, все обшарили?

– Теперь точно все, – заверил Алексей Градов. – После того как в Москве предположительно завелся серийный убийца. Одежды потерпевшей не обнаружено. Ни клочка.

– Бредятина какая-то, – напрягся Стас. – Зачем ему воровать семидесятишестилетнюю бабку? И почему он ее расчленил? Кинул бы в парке, как и остальных. Бредятина, – повторил он.

– Это, пожалуй, самый загадочный маньяк из всех, о ком я когда-либо слышала, – задумчиво сказала Люба. – Там что-то необычное, определенно… Стас, поезжай к племяннице. Спроси про одежду: что из вещей пропало?

– Хорошо, – покорно сказал Самохвалов. – И хорошо, что меня хоть на этот раз не подозревают в убийстве.

– Интересно, еще трупы будут? – ляпнула Людмила.

– А тебе мало? – огрызнулся Стас.

– О, Большой Брат проснулся! – встрепенулась Людмила, у которой ожил мобильник. – Пойду отмечусь.

И она встала.

– Сколько вам еще чалиться? – спросил Стас у Сергея Иванова.

– Через четыре дня на свободу, – улыбнулся тот. – Ребята, а приезжайте к нам на Крещение. Если, конечно, тесты будут отрицательные. Завтра-послезавтра из поликлиники должны прийти. Забрать у нас всех мазки. Если все в порядке, то девятнадцатого утром нас снимают с мониторинга. И – да здравствует свобода! Заходите, чайку попьем или чего покрепче и еще раз все обсудим.

– Я тоже хотела к вам, – поддержала Люба. – Стас, ты как?

– Жена меня убьет. Хотя… Они с тещей вроде в церковь собирались. Меня на такие мероприятия не берут. Так что я с вами. Но до девятнадцатого еще дожить надо.

– Надеюсь, за эти четыре дня больше трупов не будет, – вздохнула Люба. – И с тестами у вас порядок.

Вернулась Людмила:

– Прошла проверку, теперь геолокация включилась.

– Нас твой муж от вашего общего лица девятнадцатого в гости пригласил, – ехидно сказал Стас.

– Классно! Я и сама хотела. Чего приготовить из вкусненького?

– Тут я тебе полностью доверяю. В кулинарии тебе нет равных.

– Ну, тогда я свинину в тесте запеку. Надо Петьке заказ сделать. Он вроде в мясе разбирается. Побалую вас.

– Я рада, что мы помирились, – неожиданно улыбнулась Люба. – Хотя повод меня не радует. Но все равно. Давно уже мы не собирались. А у нас с Лешей друзей, кроме вас, нет.

– Надо же: и я в друзья угодил, – съязвил Стас. Но тут же прикусил язык, потому что Градов посмотрел на него недобро.