Невеселыми были сообщения графа Толстого из Царьграда. Толстой жил под постоянным присмотром янычар, не смея выйти из дома; он был лишен возможности встречаться с компетентными лицами, не мог пользоваться доверительными источниками информации. При нехватке достоверных сведений в дело шли даже пророчества.

Их присылали из Царьграда в Москву непосредственно надворному советнику Савве Владиславичу. Вот пример подобного сообщения от 18 октября 1710 года. Некий мудрый человек по имени Франческо Баровиери из Царьграда сообщает Савве, что 13 октября в два часа ночи явилась в северной части небес сверкающая хвостатая звезда и повисла прямо над Царьградом. Затем звезда эта превратилась в огромную змею, а из змеи – в огромную железную пушку, которая некоторое время висела над горизонтом, а затем пропала. «Здесь, в Царьграде, это знамение рассматривают как великое предсказание: Царьград будет захвачен. Об этом твердят турки и иные жители, говоря, что пришло время для исполнения других пророчеств». Савва Владиславич так говорит об этом в своей записке: «Об этом не только мне сообщено, но и игумену Миниату и прочим грекам от их тамошних корреспондентов». Также из Валахии граф Кантакузен сообщал в Москву: «Проснитесь, вы, которые ныне дремлете, поелику ныне и в небесах знамения призывают». Примерно о том же писал в Москву из Царьграда и католический архиепископ Галани, который позже станет дубровницким архиепрископом, добавляя, что если царь русский нападет, то христиане во всех странах восстанут, серьезно ослабив тем самым Турцию. Наконец, из Албании аналогичные сообщения присылал тамошний архиепископ Исмаилович.

Несмотря на все эти вести, приходящие из различных, по-разному настроенных источников, царь Петр считал, что он не располагает достаточными сведениями о Турции. Действительно, сообщения приходили следующего рода: во-первых, от офицеров с границы; во-вторых, от дезертиров из армии Карла XII; в-третьих, от самых разных шпионов; в-четвертых, от валашского и молдавского господарей; и, наконец, в-пятых, от запорожских казаков. Исходя из этого, царь однажды пришел к мысли, что война с Турцией не так уж и неизбежна. Тем не менее он чувствовал, что она назревает… Савва Владиславич, получив известие о том, что турецкие войска уже двинулись в поход 23 февраля 1710 года, то есть за год до начала боев, пишет графу Апраксину, что «многие уже чувствуют сильное возбуждение, а иные господа уже начали готовиться к войне».

Кроме упомянутого выше плана обустройства русского государственного бюджета Савва Владиславич накануне войны с Турцией предпринимает еще один очень интересный шаг. В бумагах кабинета императора Петра Великого находится проект военного плана Саввы, который, хотя он и не был подписан им лично, с уверенностью считают принадлежащим именно ему. Подтверждением тому служит как само содержание проекта, так и форма изложения авторской мысли. Большую часть проекта Савва исполнил собственноручно. Кроме того, в рукописях, среди которых был найден проект, оказалось и несколько других документов Саввы Владиславича. После сравнения с ними, а также по стилю изложения стало очевидно, что эти документы принадлежат одному и тому же автору. В военном плане упоминается и курьер Петр Сербенин, известный серб, которого Савва часто посылал в Царьград; именно его автор военного плана предлагает использовать в качестве курьера для сношения с Венецией и сербским Приморьем.

Вот как выглядит этот документ:

Этот проект Саввы Владиславича является, по сути, кратким планом войны с Турцией. Большая часть этого плана была исполнена и, как мы позже увидим, исполнителем стал сам Савва Владиславич.

Во всяком случае Савва Владиславич постоянно принимал участие в решении важнейших русских государственных вопросов. Об этом свидетельствует письмо фельдмаршала графа Бориса Шереметева от 12 июня 1711 года, отправленное из Белозерского полка с посыльным Федором Оболевым Савве Владиславичу. Вот что оно гласит: