– Леха, ну мое упущение, ну не обижайся.

Сидевший до того молча молодой лейтенант – двухгодичник, коллега Алексея вдруг пьяно истерически рассмеялся.

– Никогда не видал таких полковников, что извиняются перед старлеями! Умора! Кому рассказать, не поверят!

– Заткнись, Витя! – рявкнул Алексей.

А Петр миролюбиво произнес.

– Ребята, ну какой я полковник. Таких в 1945 называли ряженными. Я ученый, черт побери! И это единственное, что принадлежит в этой жизни только мне. И чем я никому не обязан. Так что, ребята, забудьте о своих и моих погонах. Давайте подумаем, как нам решить задачу. Подумаем, как профессионалы, а не как дуболомы.

Алексей вдруг собранно, как будто и не пил, посмотрел на Петра.

– Не знаю уж, Петр Николаевич, что там в Москве, но идея сотворить что-то наше под Хостом гнилая. Если бы я начитался политических детективов, то подумал бы, что нас просто кидают в осиное гнездо, чтобы там мы и кончились. Ну, мы-то мелкая сошка, кому мы нужны. Значит, кончить хотят вас.

– Здесь, насколько я успел понять, везде осиные гнезда. Но наши то игры там возможны?

– В том-то и дело, что нет.

– Тогда, где есть возможность? Ну, ты же классный геолог, к тому же здесь кое-что усек.

– Есть возможности в Панджшере. Там есть район пещер. И этот район как бы узел сопротивления, угрожающий флангу любого, наступающего вглубь Панджшера. Наши этот район бомбят по-черному. Но без толку. Там, однако, есть один разломчик. Подозреваю, разломчик напряжен. Вот его можно слегка шевельнуть. Тогда произойдет небольшой сдвиг. Но его хватит, чтобы большинство пещер завалилось. Да, к тому же, после этого душманы все равно из них сами уйдут. Хотя бы на время.

– Так. А подробнее информацию о геологической обстановке в том месте где найти?

– Разумеется, не на фронте с Ахмад-шахом Масудом. Но с наших кретинов станется организовывать экспедицию под огнем. Вся информация, между тем, есть в геологических фондах в Москве. В тех краях наши геологи раньше много работали.

– Так, вот видишь, мастерство не пропьешь.

– Это, смотря сколько пить…

Молчаливый лейтенант громко икнул.

– Полковник, Николаич, чеки есть?

Петр посмотрел на него удивленно.

– А зачем?

– Хватит пить! Пошли по блядям!

– А они тут имеются?

– Еще как имеются. – Лейтенант пьяно рассмеялся. – В любых позах имеются. Но нужны чеки. Однако, нас сегодня угощает товарищ полковник. Поэтому, господин профессор, полковник, то есть… товарищ полковник. Продолжим банкет по полной программе. В Разгуляй, к цыганам!

– Витя, не х…я искать приключений, – сказал Алексей. – А то вернешься домой в цинке. Ладно, Петр Николаевич, вы уж нас извините. Очень уж гнусно. А потом, с другим бы так не говорили. Просто вас знают, что вы свой мужик. Кем бы вы не стали. Хоть академиком, хоть генералом, хоть генсеком.

– Знаешь, Леха, когда я служил двухгодичником был у меня такой случай. Полагался мне утром после ночных полетов, я в авиации служил, стартовый завтрак. А моими бойцам не полагался. Ну, я с ними его делил. И вот, наш зам командира полка говорит мне: «Не смей делиться с солдатами. Им не положено. А ты, отдавая им эту колбасу и сыр, подвергаешь сомнению установленные не тобою правила». «Но кусок же в горло не полезет», – ответил я. «Не быть тебе, Буробин, большим начальником. В России начальником может стать только тот, кто может со вкусом жрать на глазах голодной толпы». «Не надо мне быть начальником такой ценой», – сказал я. И подумал, не надо мне и такой страны, где начальниками становится только такая сволочь.

Так что, Леха, не быть мне большим начальником.

– Не скромничайте, Петр Николаевич. Вы и сейчас начальник не маленький. А страна… Не знаю, что с ней будет. И мне это не интересно.

– Леха. Ты с другими-то хоть поосторожней с такими высказываниями.

– Я же сказал, с другими мы другие. Это с вами вот так, по-человечески. Тем более, что и вы особо не стесняетесь.

Сбоку раздался шорох. Молодой лейтенант отключился и съехал со стула на пол.

После разговора со своими сотрудниками Петр выбрал верную тактику. Он прекратил активность и начал ждать. Через полтора месяца его нашли сами. Тогда он выдал свое мнение. Операцию проводить в Панджшере. Алексея и Виктора командировать на два месяца в Москву для работы в геологических фондах.

А результат когда будет?! – взвились в Москве.

Весной, – ответствовал Буробин. Ибо на носу была зима, и начинать что-либо делать в этих условиях было бы бессмысленно.

Диалог мог бы продолжаться еще. Но тут вдруг умер много лет правящий страной Генеральный секретарь ЦК КПСС. Вся жизнь замерла еще на два месяца.

В конце зимы в Кабул прилетел Кузьмин. Он был настроен решительно. Встретившись с Петром, он сразу приступил к делу.

– Давай свои соображения.

Петр изложил то, что говорил еще три месяца назад.

– Однако, ничего не делается. Моих сотрудников так и не отправили в Москву для ознакомления с материалами…

– А это так необходимо?

– Разумеется! Не устраивать же здесь научные изыскания под прицелом снайперов Масуда! Тем более, что все уже изучено.

– Ладно, согласен.

– Теперь, никто не думает, как нам переместиться в Панджшер. Кто будет осуществлять прикрытие, кто транспортное обеспечение. С кем мне вообще здесь держать связь? Бардак, да и только. Да и вообще, я до сих пор не знаю, кто я, в конце концов, гражданский научный сотрудник, представитель всесильного ЦК, или призванный из запаса офицер. Выдернуть сюда, за час с небольшим выдернули. А что, как и с кем выполнять задание не сказали. Да и вообще, какое задание.

– Военные хотели бы, чтобы ты тряхнул несколько объектов под Хостом.

– Но я же не господь Бог! Под Хостом я ничего тряхнуть не могу! И вообще, прежде, чем посылать меня сюда, надо было определить, что можно и в то же время нужно тряхнуть. А это все вычисляется по картам, а не на брюхе в одиночку с двумя полуштатскими сотрудниками. Кстати, то, что просили под Хостом не актуально и с оперативной точки зрения. Все эти объекты уже в глубоком тылу душманов. Наши под Хостом потеряли много районов.

– Да, трудно тут. Трудно. Но, думаю, наведем порядок. Новый генеральный секретарь настроен на всемерное укрепление порядка.

Петр не знал, что по Москве в это время стали ловить людей в банях и парикмахерских «в рабочее время» и рассматривать вопросы о «политическом хулиганстве». Но по обстановке в Кабуле он мог понять, что пресловутое «наведение порядка» новым генсеком это просто идиотизм.

Здесь этот идиотизм к тому же оплачивался не истрепанными нервами, а жизнями людей.