Но, послушай меня, не играй ты больше в эти игры. Такого везения два раза не бывает.

– Спасибо за все, друг.

Они протянули друг другу руки. А потом Петр не сдержался, и крепко, по-мужски обнял командира. Тот тоже обнял его, хлопнул по спине и сказал:

– Нормально, профессор. Прорвемся. Еще раз, удачи тебе.

– И тебе, друг.

На аэродроме в Кундузе он столкнулся с Валерием. Петр подумал, что случайно.

– Ба, Мефистофель! Чертовски рад тебя видеть!

– А я тебя еще сильнее.

– Что, не чаял поди, свидеться?

– Откуда такое пристрастие к русскому фольклору, Николаич?

– Станешь здесь русским националистом.

– Ладно, смотри на афишируй этого. В СССР это никогда не было в моде. А сейчас особенно.

– Понял. Какие еще указания и советы?

– Знаешь, ты сейчас на коне. Покрутись героем дня в Кабуле с месяц. А можно и два.

– Там-то меня Тасунян и достанет.

– Что ты, дорогой, разве можно так подозревать боевого товарища?! Не достанет.

– Обещаешь?

– Да. Ты знаешь, Масуд очень зол на тех, кто завалил пещеры. Ваша колонна, которую обратно поведет Тасунян, понесет в ходе марша большие потери. И бравый подполковник, если останется жив, будет занят составлением объяснений. И ничем другим.

– Но там же не он один!

– А ты сам жить хочешь? Если хочешь и жить и играть в такие игры, то привыкай к соответствующим правилам. Вопросы? Пожелания?

– Ребят, Алексея и Виктора назад в Москву. И поскорее.

– Можно. Что еще?

– Пирожков, который меня спас, ему еще год здесь. Я хочу, чтобы он остался где-нибудь в Кабуле на непыльной безопасной охранной должности. Ну, и разумеется, мелкие солдатские привилегии. Сержантское звание. Медаль.

– Лучше орден. Красной звезды. В Кабуле я тебе с этим помогу разобраться.

– А мы снова увидимся там?

– Ну, мы же не разлей вода!

– Опять наши в городе?

– Не совсем, но скоро будут.

– Этот гэбистский змей достал всех! – член Политбюро, принадлежащий к команде, конкурирующей с нынешним генсеком, не стеснялся в узком кругу. – Тем более, что есть данные о том, как он помог умереть своему предшественнику.

– Надо ему помочь так же.

– Поможем. Там есть определенные технические трудности. Но они преодолимы. Тем более, что разработчики всех этих методов имеют к данному товарищу определенные претензии.

– Не хорошо все это, – подал голос пожилой схощавый человек. – Приучимся мы травить друг друга, а потом не только самих себя, страну изведем.

– Трофим Кондратьевич, да эти жиды скорее изведут и страну и нас с тобой. Хватит с ними церемониться.

– Да, куда не кинь, все клин.

Петр вошел в квартиру, как будто ушел только сегодня утром. Он никого не предупреждал о приезде.

Но Ольга как будто уже давно стояла в прихожей и ждала его. Он кинул на пол спортивную сумку и сделал шаг к ней навстречу. Его руки впились в это сладкое женское тело. Он не знал, что хочет, либо втиснуть ее в себя, либо самому втиснуться в нее, уйдя из этого подлого мира.

Они не помнили, сколько стояли рядом вот так, стискивая друг друга в каких-то судорожных объятиях. А потом она сказала:

– Так мы не до чего не достоимся. Давай в ванную, а потом есть.

– Нет, потом спать. Ну, не совсем спать, – поправился он.

Она засмеялась.

– Кстати, это тебе.

Он вынул из нагрудного кармана сухой стебелек с ярко-синим сухим цветком.

– Что это?

– Весенний ирис из Панджшера.

– Отдохни, Петр, отдохни. Я понимаю, ты устал. А потом уже обсудим твое будущее.

– Да, не надо мне потом. Давайте сейчас. А то и отдых не отдых. Не знаешь, что тебя ждет дальше.

Они сидели в домашнем кабинете Кузьмина. После приезда Петра из Афганистана прошло три дня. Буробин отдохнул, отоспался и даже насладился горячей любовью стосковавшейся жены. Впрочем, не досыта.

– А что тебя может волновать? Все отлично. Все твои методы работают. Можно тебя и на члена-корреспондента Академии наук толкать.

– Да, вот это разумно. Но я о другом. О должности.

– А что должность? Ты директор успешно работающего закрытого института.

– Института нет. Пока меня не было, он развалился. А все перспективные работники разбежались. Пример Алексея и Виктора…

– Это кто?

– Это те лейтенанты, которых призвали из запаса и направили в Афганистан потому, что они были одними из главных разработчиков управляемых землетрясений.

– Ну, и правильно. Почему бы их и не призвать? Вот все сделали и теперь имеют заслуженное поощрение.

– Я не о них. Я о тех, кто, не дожидаясь этого заслуженного поощрения, разбежался. И из ВНИИСИ-2, и из смежных институтов с нами связанных.

– Новых наберешь.

– Не хочу. ВНИИСИ-2 был целенаправленно разрушен. И моя гибель должна была завершить этот процесс.

– Не говори глупостей! – повысил голос генерал.

– Юрий Тимофеевич, не надо на меня орать! Мы все после Афгана нервные, и нас на глотку не возьмешь! Я знаю, что меня хотели грохнуть. Не сами, а подставив душманам. И непосредственно выполнял это сын вашего друга подполковник ГРУ Тасунян.

– Не пори чушь, Петр!

– А я и не порю чушь. Или вам рассказать подробности? Как и кому меня сдавали? Как подставляли? Как пользовались моей дуростью в этих делах? Но я потомок волхвов! Боги не дали мне погибнуть! И не дадут! А те, кто поднимут на меня руку, сами сдохнут!

– Ты переутомился. У тебя нервное истощение. Поэтому не сержусь на тебя. А с Тасуняном поговорим, когда он вернется.

Петр зло захохотал.

– Если вернется. Он сейчас в коме в Кабульском госпитале. Не только этому черножопому орангутангу других подставлять. Его тоже можно. А вот двум его мордоворотам, которые непосредственно меня минировали и под душманов подводили, не повезло. Их головы и х…и масудовцы подкинули в штаб в Кундузе.

– Да что за вещи ты говоришь?! Замолчи немедленно!

– Так что, мое будущее не обсуждаем?

– Потом, Петр, потом.

– Ладно, потом, так потом. Кстати, потом и ситуация будет другая. Наш нынешний император сдохнет месяца через два, от силы три. Хорошие мы методики разработали. А испытывали их, кстати, при участии Ольги Юрьевны.