Она вошла, держа руку под курткой. Михаил держался сзади, он закрыл дверь на замок. Клаус решил, что это пришла прислуга за грязной посудой. Он уже поел, объедки остались на столе. Клаус сидел на кровати, рылся в сумке.

– Забирайте, спасибо. – Он поднял голову и начал стремительно бледнеть, глаза забегали. – Марта? – Голос сломался, он закашлялся, хотел подняться, но отказали ноги. Ствол пистолета смотрел в голову. – Подожди, Марта, не стреляй, я же ничего не сделал… Откуда ты здесь? – Он выстрелил глазами в Кольцова, совсем затосковал. – И вы тут, товарищ Кольцов… Скажите ей, товарищ, не надо стрелять…

– Не могу, – пожал плечами Михаил. – Вернее, могу, но Марта меня не послушает.

– Попался, негодяй… – процедила сквозь зубы Марта, отступила и осмотрелась. Комната была не очень, но перекантоваться ночку-другую вполне можно. Кровать, шкаф, кое-какая мелкая мебель. В глубине помещения – проход в санузел. Все просто, функционально, как и принято в этой части света.

Клаус, заметив, что она отвлеклась, напрягся, сделал упор на пятки – Кольцов решил вмешаться. Но Марта вернулась на «позицию», и агенту БНД пришлось срочно пересматривать ближайшие планы.

– Марта, давай поговорим… – забормотал Клаус. – Не делай того, о чем потом пожалеешь… Ты все неправильно поняла, это не то, о чем ты подумала… Давай спокойно поговорим, все расставим на свои места…

– Хорошо, давай поговорим, – согласилась Марта, опуская пистолет. – Сползай с кровати, ложись на живот, руки за голову – и давай разговаривать. Говоришь только правду. Попробуешь сглупить – получишь пулю в голову. И не надейся на своего громилу, он не придет. Человек устал, прилег отдохнуть. Действуй, Клаус, но помни о последствиях.

Клаус сполз с кровати, лег на живот. Молодого мужчину охватил ужас, он даже не пытался его скрыть. На улице кто-то засмеялся, проходя мимо двери, заскрипело половое покрытие.

– Здесь опасно, – напомнил Михаил. – Во-первых, «орангутанг» может проснуться, во-вторых, к твоему приятелю могут приехать его коллеги. Нам неизвестно об их планах.

– Ты прав, Микаэль, – поморщилась Марта. – Придется его кончать без лишних разговоров. В принципе, все понятно.

– Марта, пожалуйста… – захрипел Клаус, – не делай этого, во имя того, что у нас с тобой было…

Значит, что-то было. Связь, пусть недолгая, но запоминающаяся. Марта смутилась, стрельнула глазами в своего русского коллегу. Видно, дело в Штази наказуемое – заводить отношения на работе.

– Помолчи, Клаус, не то и вправду схлопочешь. – Марта нахмурилась, усердно думая. – Хорошо, сейчас ты поднимаешься, выходишь из номера и садишься на заднее сиденье красного «Фиата». Ты же различаешь цвета? При этом ведешь себя смирно, о бегстве не помышляешь. С двух метров я не промахнусь. Думай, что скажешь в свое оправдание.

Что она задумала? Кольцов не понимал. Устраивать дискуссии – не лучшее время. В Западном Берлине Марта ориентировалась, но знать его досконально не могла. Клаус понимал лишь одно – ему отсрочили приговор. В подобных ситуациях люди думают только о побеге. Он поднялся, сунул руки в карманы брюк, как приказала Марта. Медленно отправился к двери. Михаил ее открыл, посторонился, сделал приглашающий жест. Марта вышла за ним, держа пистолет под курткой. Так некстати объявился работник мотеля с грохочущей тележкой! Он лихо затормозил, уставился удивленными глазами.

– Вы уже уходите? А собирались отдохнуть… Я за посудой, если позволите.

– Забирай, дружище, – разрешил Михаил. – Мы коллеги этого господина, нужно срочно ехать.

Люди застыли в каких-то неестественных позах. Клаус собрался что-то сказать, но промолчал. Марта держала руку за отворотом куртки.

– Ладно, потом заберу, – сказал белобрысый парнишка и покатил тележку дальше.

«Хреново, – подумал Михаил, – наши лица он срисовал. Скоро у каждого полицейского будет ориентировка. И от машины нужно избавиться. Владелец уже в курсе, что ее сперли».

Клаус, поколебавшись, направился к машине, забрался на заднее сиденье. Выбора не было. Моросил дождь, видимость была отвратительная, и все нормальные люди сидели под крышами. Михаил забрался на свое место. Марта распахнула заднюю дверь с обратной стороны.

– Руки на колени, податься вперед, голову опустить!

Клаус машинально подчинился, и тяжелый удар рукояткой пистолета обрушился на загривок. Двойной агент потерял сознание, завалился на бок. Марта прыгнула за руль, завела машину. Выезжала со стоянки задним ходом, резко развернувшись, едва не протаранив столб. Сотрудник мотеля со своей тележкой стоял у крайнего строения и пристально смотрел на происходящее. Можно считать, что полиция уже в курсе событий у мотеля.

Ехали недолго. За малоэтажным поселком Марта свернула влево, к железнодорожной станции. Потянулись пакгаузы, путевые мастерские. Предприятия еще работали, гремели погрузчики, отъезжали грузовики. Трудились рабочие в желтых жилетах и таких же касках. Марта свернула в переулок между бетонными заборами, затем объехала свалку металлолома, подалась к железнодорожным путям. Шпалы и бетонные блоки были складированы под открытым небом – отдельными секциями, между ними оставался проезд. В один из них Марта и загнала машину. Людей поблизости видно не было. Марта все делала неправильно, но что такое правильно в данной ситуации? Михаил смирился, только посматривал по сторонам. Штабеля подступали вплотную к обрыву. За бетонной площадкой стена обрывалась под прямым углом. Высота – не менее трех метров. Ограждение отсутствовало, оно и не требовалось – людям в этой местности делать нечего. Под обрывом раскинулось обширное рельсовое хозяйство. Работала сортировочная станция – гудели тепловозы, лязгали сцепки, маневровые локомотивы формировали грузовые и пассажирские составы. Посторонних на площадке могли заметить лишь случайно. Клаус застонал, Михаил схватил его за шиворот, потащил из машины. Тот пришел в себя, завертел головой. Марта помогла подтащить его к обрыву. Тот стоял на коленях спиной к станции, трясясь от страха. Руки были стянуты за спиной его же ремнем. Сбежать при таких обстоятельствах довольно хлопотно. По соседнему пути прошел локомотив, он тащил несколько вагонов. Машинист не смотрел по сторонам. Дождь утих, но в воздухе висела густая изморось, ухудшающая видимость.

– Марта, что ты хочешь? – взмолился Клаус. – Я все расскажу, это какое-то чудовищное недоразумение…

– Правда? – удивилась Марта. – А что по этому поводу думают Вилли Брандт, Уве Хогарт, а также Тони и Герберт? Вилли, кстати, жив?

– Не знаю, Марта… – сказал Клаус, кусая губы, и вдруг опомнился: – О чем ты спрашиваешь? Конечно, жив, еще как жив…

– И передает мне пламенный социалистический привет, – кивнула Марта, поднимая пистолет. – Ладно, Клаус, мы все ошибаемся, и с тобой однажды я крепко ошиблась…

– Да подожди ты… – взмолился Клаус. – Давай решим проблему по-другому… У БНД есть информация, что советский КГБ хочет сместить некоторых людей из Центрального комитета ЕСПГ, которые якобы утратили доверие и все чаще поглядывают на Запад… Русским обещали компромат