Люди начали переговариваться. Но угроз уже не слышалось. Молодой обратился ко мне совсем иным тоном.

— На кого он был похож, тот человек в колпаке?

— Не имеет значения. Потом, — быстро прервал брат. Он протянул руку и поднял за подбородок мое лицо.

— Ты сказал, что тебя зовут Мирдин. Откуда ты явился?

— Из Уэльса, сэр.

— А, так это тебя привезли из Маридунума?

— Да. Вы знаете обо мне?! — поглупев от холода и удивления, сделал я вдруг запоздалое открытие. Меня, как беспокойного коня, охватила дрожь. Я сгорал от волнения, любопытства и страха.

— Вы Граф! Должно быть, вы сам Амброзиус!

Он даже не ответил.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать, сэр.

— А кто ты такой? Единственное, что ты можешь мне предложить, так это оставить тебя сейчас в живых и позволить этим джентльменам поскорее вернуться в дом.

— Кто я такой, не имеет значения, сэр. Я внук короля Южного Уэльса. Но он умер. Королем теперь стал мой дядя Камлак, но мне от этого не легче. Он хочет убить меня. Поэтому я не могу быть вам полезен даже в качестве заложника. Значение имеет не мое происхождение, а моя личность. У меня есть вам кое-что предложить. Вы сможете сами в этом убедиться, если позволите мне прожить до утра.

— Ах, да! Ценная информация и пять языков. И конечно же, сновидения, — он явно насмехался, но лицо его было серьезно. — Говоришь, внук короля? Ни Камлак, ни Дайвид не были твоими отцами? Никогда не знал, что у старика был внук, не считая ребенка Камлака. Из донесений своих лазутчиков я понял, что ты его побочный сын.

— Иногда он выдавал меня за такового, чтобы спасти от позора мою мать. Но она никогда не считала это позором. Моей матерью была Ниниана, старшая дочь короля.

— А... была?

— Она еще жива, но сейчас ушла в монастырь Святого Петра. Мать наверняка бы ушла раньше, но ей разрешили покинуть дворец только после смерти деда.

— А твой отец?

— Она никогда не упоминала о нем. Говорят, он был Принцем Мрака.

Я ожидал обычной в таких случаях реакции — сцепленные пальцы, быстрый взгляд через плечо. Но он лишь рассмеялся.

— Неудивительно, что ты помышляешь помогать королям в управлении королевствами и под звездами грезишь о богах.

Он отвернулся, взмахнув большим плащом.

— Возьмите его с собой. Утер, тебе придется пожертвовать ему плащ, чтобы он на наших глазах не умер.

— Я этого плаща потом и пальцем не коснусь, — ответил Утер.

Амброзиус снова рассмеялся.

— Ничего, скоро согреешься, если будешь, как обычно, гнать коня. Если на твоей накидке кровь Тельца, то тебе ее не носить.

— Святотатствуешь?

— Я? — холодно и рассеянно переспросил Амброзиус.

Брат открыл рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, передумал. Он пожал плечами и прыгнул в седло серого коня. Кто-то кинул мне его накидку.

Пока я пытался завернуться в нее дрожащими руками, меня подхватили, запахнули накидку и, как кулек, бросили кому-то на седло. Амброзиус вскочил на своего большого черного коня.

— Поехали, господа.

Черный жеребец сделал скачок, и плащ Амброзиуса исчез из виду. За ним последовал серый конь. Легким галопом кавалькада устремилась в направлении города.

5

В городе располагался штаб Амброзиуса. Позже я узнал, что раньше это был военный лагерь. Здесь Амброзиус с братом собрали и тренировали армию, которая уже представляла реальную угрозу Вортигерну. С помощью короля Будека и подкреплений из государств Галлии армия стала оправдывать свое название. Будек был королем Малой Британии и приходился кузеном Амброзиусу и Утеру. Двадцать лет назад, когда Амброзиусу едва исполнилось десять лет, а Утера еще кормили грудью, он приютил их у себя: Вортигерн погубил их старшего брата — короля, и малышей переправили в безопасное место за море. Замок Будека находился недалеко от лагеря Амброзиуса. Вокруг двух укреплений и вырос город, представлявший собой смешение домов, лавок и лачуг. Для защиты от неприятеля вокруг вырыли ров и насыпали земляной вал. Будек стал уже стар и назначил Амброзиуса своим наследником и командующим армией. В прошлом они договорились, что братья останутся в Малой Британии и будут править ею после смерти Будека. Теперь же, когда власть Вортигерна в Большой Британии пошатнулась, а к новому командующему стали стекаться люди и деньги, не было секретом, что Амброзиус заглядывался на Южную и Западную части Британии. Он их планировал подчинить себе, а Малую Британию оставить Утеру — блестящему воину в свои двадцать лет. Таким образом два королевства должны были образовать романо-кельтский оплот, противостоящий натиску северных варваров.

Вскоре выяснилось, что в одном отношении Амброзиус являлся настоящим римлянином. Первое, что со мной проделали, так это раздели, разули (протестовать и задавать вопросы я был не в силах) и поместили в баню. Система нагрева воды у них работала. От горячей воды шел пар, и за три мучительных и упоительных минуты я полностью согрелся. Мыл меня тот же человек, что и привез — Кадал, личный слуга Графа.

— По приказу Амброзиуса, — коротко обронил он, драя и вытирая. Пока я надевал чистую белую шерстяную тунику, к тому же на два размера больше, он стоял рядом.

— В доме будешь ходить без сандалий. Чтобы не убежал. Он хочет с тобой поговорить, не знаю, почему. Сама Дея не знает, где тебя носило в этой обуви. В коровнике, наверное. Можешь, не боясь, ходить босиком. Здесь теплые полы. Ну, теперь-то ты хоть чистый. Голоден?

— Шутить изволите?

— Тогда пошли. Будь ты хоть главным побочным сыном короля, наверное, не побрезгуешь поесть на кухне?

— Только здесь и сейчас, — ответил я. — Придется смириться.

Он бросил на меня быстрый взгляд, недовольно нахмурился, но потом улыбнулся.

— А ты парень с характером, надо признать, Ты достойно держался перед ними. До сих пор удивляюсь, как ты быстро все придумал. На них это произвело впечатление. Если бы Утер взялся за тебя, то я не дал бы и ломаной булавки за твою жизнь.

— Я сказал правду.

— Да, да, конечно. Попробуй пересказать это снова и увидишь... Амброзиус не любит, когда время тратят впустую.

— Сегодня вечером?

— Да. Убедишься сам, если доживешь до утра. Принц Утер тоже не любит таких вещей. Но он и работает поменьше. Не засиживается над бумагами. Говорят, он прикладывает усилия в другом направлении. Пошли.

Еще в прихожей нас встретил запах горячей пищи и потрескивание жаркого.

Кухня занимала большую комнату и напоминала гостиную во дворце. Пол покрывала гладкая красная плитка, а по двум сторонам кухни на возвышении стояли печи. Вдоль стен тянулись ряды столов для разделки и обработки туш. Под столами на полках стояли кувшины с маслом и вином. Сверху чистая посуда. У печи возился заспанный малый, разогревая масло в кастрюле с длинной ручкой. Он ворошил угли. Из горшка с супом шел ароматный пар. На жаровнях потрескивали и брызгали жиром сосиски. Рядом жарился цыпленок. Я заметил, что, хотя Кадал и не поверил моему рассказу, он выдал мне блюдо, сделанное самийскими гончарами. Из таких же, наверное, ели у самого Графа. Из покрытого красной глазурью кувшина с надписью «запас» мне в стеклянный кубок налили вина и дали чудесную белую салфетку.