ничего не запомнил. Я молчал, не желая переполоха и высматривая, хоть малейшую возможность сбежать. Карта по-прежнему отказывалась показывать, где я нахожусь. Жаль, уже давно бы скинул координаты и дождался подмогу, а так, похоже, придётся выбираться самому.

Мы подошли к воротам из какого-то почти прозрачного материала, за которым виднелся дворец с десятком больших куполообразных сводов.

— Не прикасайся к воротам, — предупредила Эя, — Это магическая нить, дарованная нашему дому ещё в незапамятные времена. Любой, кто прикоснётся, уже не сможет отлипнуть самостоятельно.

— Нашла чем испугать, а сидение под замком сильно по-твоему от этого отличается? Ответ — нет, — я хотел подойти и всё-таки схватится за решётку, но Эя перехватила раку проникновенно сказала, — Не нужно, в таком случае, я не смогу удержать мать от того, чтобы она не приказала наказать тебя. Я прошу тебя.

Я послушался, не сильно-то и хотелось, понимал, что это во мне говорит обида.

Внутри дворец оказался великолепен. Красивейшие скульптуры, удивительная подсветка, мягкие ковры и красивые, почти полуголые девушки. Встретилась и парочка мужчин дроу, бредущих куда-то с опущенными взглядами.

— Где мать? — резко спросила Эя у провожающих нас от входа стражниц.

— В жертвенном зале, — сказала прислужница.

Название помещения мне очень не понравилось, но объяснять хоть, что-то мне не стали.

— Пойдём, — шепнула мне Эя, — И прошу тебя, не раздражай мать. Она не из тех, кто станет терпеть.

Мы вошли в большой круглый зал. По бокам были расставлены жаровни, в которых полыхал неестественно оранжевый огонь. Пахло какими-то едкими пряностями, отчего рассудок сразу помутнел. В дальнем конце стоял искусно сделанный трон. Умелые руки мастера придали ему вид паука, спускающегося со склона.

— Подойди, — послышался усиленный магией голос Берензии.

Эя шагнула вперёд. Я остался на месте, но грубый тычок по рёбрам подсказал, что и мне нужно идти вперёд. Подойдя ближе, я понял, то это не руки мастера создали трон. Это был самый настоящий паук, услужливо подставивший спину для Берензии. Только вот размер этого членистоногого превышал все разумные пределы…

— Я довольна тобой, дочь, — с лёгким оттенком скуки, произнесла Матриарх.

— Спасибо, мать, — с поклоном сказала та.

— А теперь отойди и не мешай.

Матриарх рывком приблизилась ко мне и схватила за шею, больно утопив кончики пальцев. Я попытался дернуться в сторону, но не смог. Наши с Берензией силы оказались не то что не равны, а даже близко не приближались друг к другу. Казалось — я стараюсь сдвинуть гору.

— Не трепыхайся, малыш, Ты мне нужен живым. Пока что… — отвернувшись от меня, она произнесла, — Начинаем!

Не виденные мной раньше девушки дроу десятками выскользнули из теней небольших арок и начали готовить ритуал. Почему я подумал, что это именно так? Всё прост, одна из дроу вышла в центр зала и дёрнула за чёрную материю, которую я заметил, как только она пришла в движение.

Под ней скрывался алтарь, увитый полыхающими эльфийскими рунами тёмно бардового цвета. Я глянул на Эю и понял, что происходит нечто незапланированное. Она стояла с растерянным видом, не понимая, что происходит.

Тем временем подготовка продолжалась. Десятки прислужниц чертили руны на полу, другие расставляли жаровни в некий, только им известный порядок. Мне заломили руки. На запястьях тут же защёлкнулись некие приспособления отдалённо напоминающие наручники.

— Ведите его! — торжественно крикнула Берензия. Меня подхватили под руки и потянули к алтарю.

Благовония делали своё дело, они погрузили меня в некое отрешённое состояние, так как будто я наблюдаю за всем происходящим со стороны.

— «Надеюсь, убьют» — промелькнула мысль. Это был бы самый простой исход. Сутки медикаментозного сна в капсуле и я в Дальнем.

С меня сдёрнули одежду. Всё, кроме набедренной повязки, которую я мог снять только по своему желанию и кинули спиной на алтарь. Вспыхнули незаметные до этого светильники, хитро спрятанные в самой алтаре.

Спину ожгло холодом. Я понял, что больше не могу пошевелиться, мышцы сковало оцепенение. Сущность внутри меня похоже поняла, что будет дальше и забесновалась, но её удерживало некое подобие кокона. Почему я так решил? Чувствовал, что так и есть…

Прислужницы в серебреных масках подошли ко мне и начали выводить на теле узоры. Красноватые линии бились в унисон с биением моего сердца. Сама краска жглась холодом, как если бы кто-то решил разом съесть пачку ядрёной ментоловой жвачки.

Матриарх подошла ко мне вплотную, её ладонь приблизилась к моему лицу.

— Знаешь, что это? — спросила Берензия, удерживая в руках Печать.

Только в отличие от всех виденных мною до сих пор, эта оказалась с изъяном. По дымчатому артефакту растеклись десятки трещин, а мерцание оказалось едва видымым.

— Знаю, — ответил я.

— Хорошо, как видишь мы нашли нашу мать в очень плачевном состоянии. Мы не можем ей помочь, здесь нужна сила другого бога, а как сам понимаешь, мы не можем обратиться к Всеединому, — Берензия лучилась холодной радостью, — Поэтому мы заберём, то что находится в тебе и дадим время для Ллос.

После этих слов меня сразу же выгнуло дугой, пришла боль и я заорал. Сущность Мистры не желая превращаться в батарейку для Ллос прорывала себе путь наружу через кокон, сжигая меня изнутри.

— Тише, — Матриарх положила ледяную руку мне на живот, — Надеюсь, это будет не больно…

По её улыбке я понял, будет больно, прежде всего мне…

Пара слов и Печать повисла в десяти сантиметрах сверху от моей груди.

Через пять минут приготовлений зал затих. Нарушая тишину, Берензия неожиданно запела. Низкий грудной голос пробирал до костей, а вибрация заставляла волосы вставать дыбом, словно под воздействием электрического тока. Через минуту тихо запел ближний круг, очень похожих на Матриарха девушек. Всего восемь жриц и Эя стояла среди них.

Из Печати вниз опустился десяток жгутиков, похожих на ядовитые нити медуз. Когда они коснулись тела… ничего не произошло, я не почувствовал ни боли, ни холода, ни жара…

Меня поклонило в сон. «Нет, нужно сопротивляться» — подумал я.

Хор голосов то падал до едва слышимого шёпота, то взлетал в невообразимую высоту.

По лицу Матриарха я понял, что что-то идёт не так, жгутики перекачивали силу из меня в Пачать, но это не помогало, скорее наоборот, количество трещин росло…

Ритуал продолжался… Послышался треск, от Печати откололся крошечный кусочек и упал мне на грудь.

— Мать, нужно заканчивать, ничего не получается… — сказала одна из дочерей Берензии.

— Нет, — ответила та, — Нужно больше силы…

В руках Берензии мелькнул чёрный, волнистый кинжал похожий на паука со сложенными вместе лапами. Голоса в зале резко стихли.

— Мать, ты обещала, — едва слышно сказала Эя.

— Ему ничего не грозит, — отстранённо сказала Берензия, всматриваясь в одну, видимую только ей точку, — Подойди и сама всё поймешь.

Эя сделал несколько шагов вперед, и застыла возле матери.

— Посмотри на эти линии, почувствуй их, — проникновенно сказала Матриарх.

Эя вгляделась. Мне не понравились улыбки её сестёр, как будто они понимали больше, чем знала Эя.

— Всматривайся, и ты поймёшь, — приказала Берензия.

Эя сощурила глаза, пытаясь понять, что от неё хочет мать.

Вспышка яркого света. Я заметил рванувшую в сторону Берензию. Вскрик. Ещё одна вспышка. Когда я проморгался, то увидел Матриарха и Эю. Они стояли вплотную друг к другу. Эя казалась неестественно бледной, даже по меркам дроу.

— Теперь ты поняла? — спросила Берензия и расхохоталась.

Матриарх резко отошла назад, и я увидел то, что она сделала. Грудная клетка Эи была разворочена от пупка, до шеи одним сильным. Впившийся в грудь Эи клинок мерцал чёрно красным светом, как будто высасывая жизнь.

Ноги Эи подогнулись и она упала на пол. Матриарх резко выдернула кинжал, облизнула кровь. И выкрикнула слово команду.

С клинка тугим потоком сорвался луч и впился в Печать. Артефакт тут же засветился, трещины начали срастаться, а туман витавший внутри начал набирать силу.

Почувствовав подпитку, жгутики Печати распухли и начали жадно поглощать сущность Мистры, я чувствовал, что внутри меня расплывается океан ярости, не моей, божественной. С каждой секундой она набирала обороты и кокон, сдерживающий её начал трескаться.

Берензия хихикнула. Казалось она обезумела, — Нет, я не могу позволить ей вырваться…

Пульсирующий силой кинжал нацелился мне в грудь…

Глава 17

Одновременно произошло два события. Оболочка, сдерживающая силу Мистры, с треском распалась, и я почувствовал себя всесильным, как во время битвы