Из рукава пиджака старика внезапно выпрыгнул шприц, и он ткнул им в свободную руку Максимуса так, что на кончике иглы появилась капелька крови.

– Ах, какой я неуклюжий! Простите! – заверещал старик.

В ту же секунду шприц превратился в массивную ручку с фальшивой позолотой и оказался в пальцах С емипятницкого.

Но боль привела Максимуса в чувство. Он ошарашенно посмотрел на маленькое красное пятнышко от укола на своей руке и, подняв голову, громко воззвал к стоящим рядом у перехода людям, которые поневоле прислушивались к разговору Семипятницкого с бизнес-пропагандистом.

– Люди! Этот сумасшедший уколол меня! Наверное, он заражает СПИДом!

Толпа испуганно шарахнулась от старика и Семипятницкого. Несколько девушек, видимо, слышавших городские легенды о распространителях вируса, колющих посетителей в ночных клубах, пронзительно завизжали.

Тогда из плотного ряда движущихся автомобилей чудесным образом вынырнула побитая пассажирская «Газель» и, отчаянно скрипнув тормозами, остановилась прямо на пешеходной «зебре».

– Ах, вот и моя маршрутка! – как ни в чём не бывало, радостно провозгласил старик. – Приятно было пообщаться! До свидания! До скорого свидания!

С этими словами он вскочил через открывшуюся дверь в пустой салон микроавтобуса, прижимая к животу уже не портфель, а хозяйственную сумку, набитую доверху красными овощами, вроде брюквой. Максимусу показалось ещё, что брюква по форме похожа на человеческие сердца и пульсирует. Но дверь закрылась, и маршрутка дёрнулась с места. Водитель, брюнет с длинным крючкообразным носом, бросил короткий и злой взгляд на Семипятницкого.

Один глаз водителя был зелёный, другой – стеклянный.

«Газель» нырнула в поток и исчезла из виду. Загорелся зелёный свет, и Максимус вместе с толпой торопливо перетёк на другую сторону улицы. Люди бесцеремонно толкались, как будто забыв, что Максимуса только что заразили неизлечимой и заразной болезнью.

Не было никакой позолоченной ручки, пропало пятнышко от укола. Но Максимус всё же подумал: и как это одноглазым выдают водительские права и доверяют пассажирский автобус?! Вот и пользуйся после этого общественным транспортом!

«Да при чем здесь клубника?!»

В офисе с утра царило обычное оживление…

Максимус заметил, что эта фраза сама собой отпечаталась в его голове, вернее, словно возникла на мониторе его сознания перед мысленным взглядом.

«Экий, однако, штамп! – подумал Максимус. – Царило оживление…»

Сам факт того, что его жизнь кем-то пишется, день за днём, Семипятницкого, похоже, не удивил и не взволновал. Претензии были только к литературному стилю и профессиональным способностям сочинителя.

Максимус опустился на стул перед своим компьютером, включил его и, взяв в руки несколько листков со стола, принялся их перебирать, погрузившись в мысли отвлечённые и печальные.

То Пелевин, теперь вот с этим дьяволом из «гербалайфа», булгаковщина какая-то… что дальше?

Гоголь? И вообще, эклектика. Или, как это сейчас принято говорить, – фьюжн. Да, Максимус, твоя жизнь глубоко вторична. Всё уже детально описано в креативах Франца Кафки, любимого писателя Владислава (Асланбека) Суркова (Дудаева), который так мило беседовал с тобой в кремлёвском кабинете.

В памяти Семипятницкого всплыли его хазарские сны, особенно последний, и он задумался: а кто тут у нас каган и кто бек? Сурков – это каган, а Путин – бек? Или, наоборот, Путин – это каган, а Сурков – бек?.. Его самостоятельные размышления были бесцеремонно прерваны жирной красной строкой на внутреннем мониторе сознания:

«Ты что, тупой? Тебе же ясно сказали, что каган – это ты! При чём тут Дудаев?»

«Ладно, а бек тогда кто?» – Максимус попытался вступить во внутреннюю дискуссию.

«Член Политбюро в пальто!»

Внутренний Автор был явно не готов к конструктивному диалогу. Пришлось заняться работой. И начать, как всегда, с сортировки почты и удаления спама. В спаме попадались письма совершенно безумные. Максимус прочёл: «Тебя достала однообразная и скучная работа? Ты не можешь осуществить свои мечты? У тебя нет друзей? Твою любовь предали? В твоей жизни нет ни смысла, ни цели, ни даже простых удовольствий?.. НАРКОТИКИ!!!

Это не выход. Лучше убей себя».

Самой замечательной была сноска внизу сообщения:

«Социальная реклама. По заказу Минздравсоцразвития России».

В следующем письме была агрессивно-инфернальная реклама страховщика: «Лучше быть мёртвым, чем бедным! Продай свою почку и вложи деньги в добровольное медицинское страхование».

А вот ещё, призыв валютного брокера: «Пока ты втыкал на порносайтах, арабский дирхем укрепился по отношению к японской йене на 2 пункта! Продрочить всю жизнь на фотографии виртуальных блядей или заработать на рынке Forex и купить себе любых блядей в реале? Выбор делаешь только ты!»

Но самым интересным Максимусу показалось следующее сообщение: «Мы НЕ предлагаем Вам купить за Ваши реальные деньги участок на Луне, где Вы никогда не будете. Мы НЕ просим у Вас обменять на бутылку водки Вашу долю в социалистической экономике великой страны. Мы НЕ убеждаем Вас отдать голос шайке проходимцев, именуемой правящей партией. Вручите нам только свою мифическую „душу“ – и получите настоящую кредитную карту Visa Gold с офердрафтом на 30 000 долларов! Velzevul Trust Unltd».

Максимус ухмыльнулся не по-доброму и отправил весь выделенный спам в корзину.

Пришло коротенькое письмо от Петера из Голландии. Оно было деловитым, даже сухим: «Hi, Maximus! It was great to meet you in Saint Petersburg. Hope our conversation and disputes will help us in strengthening business relationships of our companies. Best regards, Peter».[113]

Семипятницкий почувствовал по тону письма, что Петер кусает локотки, боится, что сболтнул лишнее и Максимус его сдаст.

Правда, приписка была более личной и тёплой: «P.S. I took your kind advice, thank you! Now I have (you know what) for free (or almost free)».[114]

Максимус открыл базу данных и посмотрел статистику по закупкам голландского замороженного картофеля. Объём закупок рос на 15—20 % в год. Пиком сезона было лето, когда в многочисленных открытых кафе готовили картофель фри – у голландцев он был уже почищен и нарезан волнистыми дольками.

Лина сидела в ступоре и смотрела на трубку телефона. Видимо, вчерашняя ночь удалась.

Семипятницкий дерзнул вывести коллегу из оцепенения: