– Да. Я стал фонарем, потому что любил ведьму.

Финни широко раскрыл глаза от удивления.

Джек опустил очередной рычаг и откинулся на сиденье.

– Я родился более пяти веков назад в маленькой ирландской деревушке – Харроутауне. Мой папаша был пьяницей. Он искалечил мою бедную мать, когда решил, будто она спуталась с другим мужчиной. Моя мама была очень красивой, со снежно-белыми волосами – которые я, как видишь, унаследовал. Конечно, на такую женщину многие обращали внимание. Но она никогда не изменяла отцу, хоть он и не заслуживал ее верности. Отец был жутким ревнивцем и постоянно ее бил. Единственной женщиной, которая, как мне казалось, могла сравниться с моей матерью по красоте, была городская ведьма.

– Она была злой? – спросил Финни.

– Вовсе нет. Ты же видел Эмбер. Не все ведьмы – отвратительные старухи, которые варят тритонов и жаб в черных котлах и выманивают детей из их домов, чтобы поймать и обглодать косточки. Многие из них добрые белые ведьмы: они готовят лечебные припарки, сонные заклинания и простые любовные зелья. С помощью последних любая деревенская девушка может обратить на себя внимание какого-нибудь фермерского сына.

Наша ведьма была очаровательной – одной из самых красивых женщин, что я когда-либо видел. У нее были румяные щеки и длинные рыжие волосы, почти как у тебя. Кудряшки постоянно выбивались из-под шляпы. Ведьма выглядела в два раза старше меня – и все же я был немного в нее влюблен. – Джек бросил взгляд на Финни. Тот понимающе кивнул.

– Однажды теплым осенним вечером, в день ярмарки, ведьма – ее звали Ребекка – появилась на городской площади. Я слонялся за ней и наблюдал, как ветер колышет тяжелые юбки, а ее щеки краснеют от прохладного ветерка – вестника наступающей зимы. Она ходила между прилавками с лесными орехами, морковью, кабачками и пастернаком и вдруг уронила свою корзинку с продуктами. Я помог их собрать. В благодарность Ребекка с улыбкой бросила мне яблоко.

В то время я был занят на сборе урожая. Однако позже стало известно: ее красота привлекла одного лорда. Он прибыл в Харроутаун ради сбора налогов. Лорд начал выспрашивать у местных жителей о ее жилище. В ту ночь, пока весь городок спал и видел сны о приближающемся празднике, он вместе со своими людьми отыскал дом Ребекки. На следующее утро ведьма пришла в город и обвинила лорда в том, что тот использовал ее самым подлым и мерзким способом.

Когда никто не захотел помочь ей, Ребекка поклялась отомстить не только лорду и его пособникам, но и всем трусливым жителям города. Ведьма наслала на нас проклятие, обернувшееся болезнями и голодом.

Тем же вечером лорд и его люди задохнулись во время ужина: кости встали у них поперек горла. Все четверо умирали медленно и мучительно. Затем в город пришла болезнь, от которой почти мгновенно погибли все старики и младенцы. Мой отец слег с температурой и черными нарывами по всему телу – жители города называли это проклятие «черной смертью».

Следующей умерла моя мать. Но не от болезни – от горя: так она оплакивала своего жестокого мужа. За месяц население городка сократилось вдвое. Весь урожай сгнил. Скот разорвали хищники. Те, кто выжил после нашествия чумы, страдали от других напастей.

Я похоронил мать и отправился на поиски ведьмы. Я нашел ее в лесной хижине. Она неподвижно сидела в углу. Волосы сбились грязными клоками, а в глазах стояла невыносимая мука. Я умолял Ребекку снять проклятие.

– Проклятие невозможно остановить, – равнодушно сказала она. – Если оно было наложено, то не остановится – пока не изведет всех. Мне очень жаль. Я думала, месть сможет унять мою боль. Но вместо этого я страдаю так же, как и все вы.

Но вдруг ее взгляд прояснился. Ведьма начала говорить о сделке с дьяволом.

– Значит, дьявол сделал тебя фонарем? – спросил Финни.

– Нет, не дьявол, а самый главный фонарь. Его зовут Рун. Кстати говоря, он мой наставник.

– Интересно. – Финни записал что-то у себя в блокноте. – Что случилось дальше?

– Ведьма сказала: если я принесу себя в жертву дьяволу, то он избавит поселение от чумы. Она объясняла, что я буду служить Иному миру. Заверила, будто у меня особая душа. Такая может заинтересовать дьявола.

– И что делало тебя таким особенным?

Джек пожал плечами:

– Насколько я понимаю, люди с магическим потенциалом могут чувствовать вещи за пределами мира смертных. Может, моя влюбленность в ведьму сделала меня более восприимчивым – так же как дружба с Эмбер вдохновила тебя на изобретения.

На секунду Финни удивился. Затем что-то пробормотал и исписал целую страницу. Джек терпеливо ждал, пока парень закончит.

– Ведьма пообещала: пока мы с дьяволом не пожмем друг другу руки, сделка не будет считаться завершенной. Я решил, что могу хотя бы выслушать его предложение, и пошел дожидаться дьявола в пивной. Он действительно пришел. Но выглядел совсем не так, как в моих представлениях.

– Продолжай, – сказал Финни. – Можешь его описать?

– Когда Рун зашел в паб, за ним тянулись клубы черного дыма. – Джек нахмурился, увидев быструю зарисовку Финни. – У него не было дьявольских рогов или красной кожи. На самом деле ничто не выдавало в Руне дитя Вельзевула – по крайней мере на первый взгляд. У него была загорелая кожа. Я подумал: он, должно быть, живет там, где дни долгие и жаркие; где постоянно светит солнце. У Руна не было вил и хвоста. И одевался он совсем просто: черные штаны, отполированные сапоги и парчовый жилет. Если в нем и возможно распознать демона, то только по глазам. Они были подведены черным – как будто он покрыл кожу углем. Своим взглядом Рун буквально пригвоздил меня к месту. Тогда я еще этого не знал, но в тот момент он смотрел на меня глазами фонаря.

– Что это значит? – спросил Финни.

– Когда глаза фонаря горят серебром – значит он использует уголек своей души, чтобы увидеть душу другого человека или существа.

– Это больно?

– Да, если мы этого захотим. Рун хранит свой уголек в сережке.

– А ты?

Джек опустил глаза на тыкву, мирно сияющую у Финни на коленях. Затем снова поднял глаза на парня и ухмыльнулся.

– Ой. – Юноша нервно сглотнул. Его кадык дернулся.

Джек проигнорировал испуг Финни и продолжил:

– Рун узнал о том, что один из нас, жалких смертных, хочет обменять свою душу на спасение города. Он попросил желающего выйти вперед, потому что не собирался тратить много времени. Я ответил: жалкая смертная душа, которую он ищет, стоит прямо перед ним. Рун протянул руку. Я инстинктивно пожал ее. Когда я спросил об условиях договора, демон только засмеялся и сказал, что сделка уже заключена. Тыква была его глупой шуточкой. Он решил – если я протаскаюсь с овощем под мышкой тысячу лет, то научусь быть скромнее.

– Тыс… тысячу лет? – воскликнул Финни. Тыква мигнула мальчишке и посмотрела на Джека: ее ухмылка превратилась в жуткую гримасу.