И, не заходя на посадку, мы пошли на второй круг…

(*Прим. автора: стихотворение "Клятвопреступник" Каролины Белицкой, 2019 г.)

Улыбка, как приклеенная, сопровождала меня после обеда весь день.

Я улыбался, когда шёл по коридорам своей конторы. Улыбался, когда засовывал в общий холодильник недоеденный гамбургер, чтобы съесть его вечером. Улыбался, увидев знакомые контейнеры «Kle_Ver» в служебном холодильнике — кто-то из девчонок у нас на этаже тоже сел на диету к лету.

Эти упаковки напомнили мне, что надо заехать к Годунову.

И вечером, когда по пути с работы я завернул к Менту, то всё ещё улыбался.

— С тобой всё в порядке? — недоверчиво спросил Годунов, глядя на блаженное выражение на моём лице.

— Странная штука жизнь, — вздохнул я. — Вроде растём, взрослеем, мужаем, набираемся опыта, а где-то в душе всё так и храним глупые детские мечты.

— Это ты о чём? — удивился он.

— Это я так, о своём. Забей, — махнул рукой. — Пустое.

Честное слово, ну не рассказывать же ему, что где-то так я себе это всегда и представлял: я, Славка, раскачивающиеся машины, укромные местечки, взрыв гормонов, снос башки. Жара, огонь, пожар… в двадцать лет.

Мы с Ментом обсудили, что со Славкиным здоровьем есть успехи.

— Надо бы их закрепить, убедиться, что они действительно есть, — кивнул Мент.

А потом постепенно разобраться, что именно вызывало у Славки такую странную реакцию — провалы в памяти. Я понятия не имел с чего начать, но Кирилл сказал довериться профессионалам, то есть ему, и просто делать, что он скажет. Когда он скажет.

Я подошёл к большой доске, висящей на стене.

На северо-западе широкого прямоугольника доски была закреплена уже знакомая мне карта. Но весь фронт событий развернулся на той «четвертинке» круга, что указывала вниз, на юго-восток от станции «Вороново».

Работа была проведена огромная: фотографии, адреса, имена, фамилии названия. Подчёркнутые, перечёркнутые, вычеркнутые, обведённые кружочком.

Вот только красных точек теперь было не три, а четыре.

— Ещё одна девочка пропала? — испугался я.

Мент отрицательно покачал головой.

— Ты всё же взял на контроль моё дело! — догадался я.

Благодарно кивнул и ткнул пальцем в место на карте, где нашли Стефанию, что теперь и было отмечено четвёртой красной точкой.

— У меня не было выбора, — выдохнул Годунов, скрестив руки на груди.

— А это что? — удивился я странным обозначениям на карте.

— Всё тебе расскажи, — хмыкнул он, усаживаясь на стол. — Слышал такое понятие как «тайна следствия»?

— Ой, я тебя умоляю, — скривился я. — Я вообще-то заинтересованное лицо, — никак не мог я уловить связь между всеми этими точками.

— Только поэтому ты тут и стоишь, и я позволяю тебе пялиться куда не следует.

— Кирилл, ну скажи, что это?

— Это роддома, Рим. А это то, что ты просил, — подал он мне свёрнутый лист.

— Роддома? — машинально протянул я руку.

Большая часть сосредоточена в центре. В пределах «Кольцевой» родильных домов было всего три, на северо-востоке, где девочки не пропадали. Но там, где мы нашли Стефанию, не было ни одного. До ближайшего — две станции по часовой стрелке и столько же — против.

«Если бы ребёнку хотели дать шанс, вряд ли выкинули там, откуда так далеко до ближайшего роддома и беби-бокса, — с горечью подумал я. — Или…»

— Ты считаешь они могут быть как-то связаны? Эти два дела? — пополз у меня по спине холодок. — Найденный младенец и пропавшие девочки?

— У меня есть для этого основания. Иначе мне никто не отдал бы это дело.

— Настоящие основания? — не понимал я по его непроницаемому лицу: он придумал несуществующую причину, чтобы забрать дело или говорит серьёзно.

— В этом кабинете я задаю вопросы, Рим, — покачал он головой и кивнул на лист у меня в руках. — Это то, что ты искал?

Я и забыл, что держу в руках бумагу. Поспешно развернул.

Я и забыл, что вообще его об этом просил — навести справки о бывшей подружке Бахтина.

Фотография, конечно, была та ещё. Мало того, что с каких-то документов, ещё и чёрно-белая, распечатанная на принтере. Но даже на этом сомнительном снимке я узнал девушку, что видел в ресторане.

— Спасибо, Кир, — я приложил руку к груди. — Я вечный твой должник.

— Не торопись благодарить, — даже не улыбнулся он. — С чего это ты вдруг заинтересовался бывшей подружкой Бахтина? Ну кроме того, что видел её в ресторане.

— Видел? Она чуть дыру не прожгла в Славкиной спине. И потом только я узнал, что они были с Бахтиным помолвлены. Что Славка разбила их пару, их чувства. Его поклонники, что помнят тот роман, сильно не любят за это Алмазную Принцессу. А это, знаешь, мотив. Как сложилась жизнь Татьяны Чеховой после того как они расстались с Бахтиным? — я опустил глаза в лист.

— Обычно, — ответил Годунов. — Я бы даже сказал: неплохо. Вышла замуж за успешного фитнес-тренера. Уехала с ним в Америку, родила сына, развелась, вернулась. Открыла свой бизнес. Небольшой. Не знаю насколько прибыльный.

— Она фотограф? — удивился я, пялясь в скупые строки биографии.

— Да, у неё своя маленькая фотостудия. Свадьбы, юбилеи, нарядные детки, предметные фотосессии. Красиво, — хмыкнул Мент. — Загляни сам. Там точно не фото с паспорта.

— А ты любопытный, — усмехнулся я.

— Это профессиональное, — улыбнулся Кир.

— Но, думаю, её подозревать уже смысла нет? — убрал я лист в карман.

— Ну почему же, — хмыкнул Мент. — Что-то же вызывало у твоей Славы проблемы с памятью. И раз стало лучше, значит, мы устранили причину. Устранили, но не нашли. И поверь моей интуиции, если это оказалось устранимо, значит, тебе не показалось — её травили. Уж не знаю невольно или умышленно, но расслабляться рано.

— Слава богу, что эти изменения в памяти оказались обратимы. Очень на это надеюсь, — кивнул я. — Но бывшая подружка была так шокирована встречей со Славкой, что вряд ли её травила она. Мне кажется, она была сильно удивлена тем, что жена Бахтина с другим мужиком.

— Да? — усмехнулся Мент. — И как она выглядела? Словно увидела призрака?

— Хочешь сказать, что я себе льщу? Дело не во мне? — я прищурил один глаз, припоминая как выглядела та Татьяна. — Да, как будто увидела привидение.

— И это ли не ответ на твой вопрос? Может, Орловой и в живых уже не должно было быть по расчётам девицы, или она должна лежать в психушке, а не разгуливать по кабакам. И я бы посетил с тобой фотостудию — фотосессия для доски почёта сотрудников Следственного комитета не помешает, — выразительно почесал он щёку. Лукавый взгляд безошибочно подсказывал, что он издевается. — Но, прости, Рим, много дел.