Рэнди зевнула и потянулась. Пора отложить все вопросы до утра и лечь спать. Она вернулась к кровати и только сейчас вспомнила о том, что в комнате нет Зидры. С тех пор как в их доме появились Джеймс и Стивен, тигрица каждую ночь проводила на ее кровати, свернувшись клубком в ногах, словно домашняя кошка. Входить в дом и выходить из него Зидра могла совершенно свободно – стражникам было приказано беспрепятственно пропускать ее. Но где же она сейчас?

Забыв про сон, Рэнди задумалась над тем, где же может пропадать ее красавица. Затем накинула на плечи тонкий халат и отправилась на поиски Зидры.

Горизонт уже заалел от первых лучей солнца. Рэнди позвала Зидру, но та не откликалась. Дважды обойдя весь сад, Рэнди вдруг остановилась, хлопнула себя ладонью по лбу и воскликнула:

– Черт! Я же сама виновата! Настолько погрузилась в свои мысли, что забыла оставить открытой свою дверь. Наверняка Зидра приходила, не сумела войти и теперь спит в конюшне на сеновале.

Подбежав к конюшне, Рэнди обнаружила, что тяжелые створки двери слегка приоткрыты.

– Все в порядке, Зидра, выходи, – сказала она, входя внутрь. – Я знаю, ты сердишься на меня, но впредь я не стану запирать дверь, обещаю.

Рэнди стала подниматься по деревянной лесенке, ведущей на сеновал, но в ту же секунду услышала за своей спиной шорох. Она не успела даже обернуться: сильный удар по голове оглушил ее, и, теряя сознание, Рэнди упала на пол конюшни.

* * *

Джеймс застонал и сел в постели. Голова у него раскалывалась.

– Весело начинается утро, ничего не скажешь, – проворчал он, потирая ладонью затылок. – Нет, все, больше ни капли бренди в рот не возьму, никогда. Перехожу на вино. А еще лучше – на воду. На вкус, конечно, противно, зато не будех никакого похмелья.

Он сделал попытку снова улечься, но от этого голову прихватило еще сильней. Опасаясь, как бы его череп в самом деле не разлетелся на части, Джеймс сделал усилие и поднялся на ноги. Постояв немного, он собрался с силами, умылся холодной водой и оделся, но побриться так и не сумел.

«Выпить бы теперь пару чашек крепкого кофе, – с тоской подумал он, – может быть, хоть тогда полегчает».

И он решил отправиться на поиски слуг.

Выглянув в окно, Джеймс понял, что для кофе, пожалуй, еще слишком рано – солнце едва начинало подниматься над землей, освещая сад своими первыми косыми лучами. Наверняка огонь на кухне еще не развели, да и слуги еще спят.

– Тогда хоть свежим воздухом подышу, – сказал Джеймс, прощаясь со своей мечтой о чашке горячего крепкого кофе. – Может быть, хоть после этого голова немного пройдет.

Он вышел на веранду через дверь своей спальни, уселся на камышовую садовую скамейку и прикрыл глаза. Воздух был удивительно свежим и еще по-утреннему прохладным.

Рэнди разлепила веки, но ничего не увидела – ее окружала темнота. Она лежала, уткнувшись лицом в пол, руки и ноги у нее были крепко связаны. Сухая солома неприятно колола щеки. Рэнди потянула ноздрями воздух и ощутила странный, тревожный запах. Керосин! И еще густой, едкий запах дыма. Рэнди судорожно рванулась и беззвучно позвала сквозь кляп, которым был заткнут ее рот:

– Джеймс… спаси… меня.

Джеймс подскочил от неожиданности, не веря тому, что он только что услышал. Да, этот голос совершенно определенно принадлежал Рэнди. Но где она? Ведь Джеймс был уверен в том, что Рэнди еще спит.

Но голос прозвучал так ясно. Он готов был поклясться, что это Рэнди и она звала его на помощь. На помощь…

По спине у него пробежал холодок. Подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, Джеймс бросился бежать к конюшне, и, прежде чем увидел густой дым над ее крышей, он уже знал, что Рэнди там, внутри.

За своей спиной он услышал торопливые шаги и нисколько не удивился, обнаружив, что это Абу.

– Я уже послал за помощью, господин, – сказал тот на бегу. – Ксавьер вместе с другими будут сбивать пламя и выводить лошадей, а мы с вами должны найти мисс Коллинз и вынести ее оттуда.

Джеймс на секунду поразился тому, что старый слуга, как и он сам, не сомневается в том, что Рэнди находится в охваченной огнем конюшне, но сейчас было не до праздных вопросов. Когда они подбежали к горящему строению, пламя уже лизало его стены. Изнутри доносились тревожное ржание и глухие удары копыт.

Дверь конюшни была подперта двумя массивными деревянными балками. Джеймс отбросил их в сторону, и из распахнувшейся двери выкатились плотные клубы едкого дыма. Джеймс сорвал с себя сюртук, быстро намочил его в ведре с водой, стоявшем возле двери, накинул на голову и нырнул внутрь. Абу сорвал с головы свой тюрбан, тоже намочил его и последовал за Джеймсом. Теперь они оба оказались в дыму, сквозь который пробивались багровые языки пламени.

– Проклятие! – задыхаясь, воскликнул Джеймс. – Я знаю, что Рэнди где-то здесь, но как ее найти? В этом дыму ни черта не видно! Даже если она откликнется, я не услышу за этим гулом и ржанием.

– Попробуйте другой способ, господин, – ответил Абу. – Забудьте про глаза и уши. Откройте свое сердце, и оно приведет вас к ней.

Совет старого индуса прозвучал очень странно, но в этом аду Джеймсу было не до того, чтобы размышлять. Он склонился ниже к полу и принялся обыскивать конюшню.

В это время прибыла подмога. Ксавьер вместе с конюхами начали выводить наружу лошадей, остальные вступили в борьбу с пожаром.

Джеймс попытался последовать совету Абу и полностью сосредоточил свои мысли на Рэнди. Он брел сквозь дым от стойла к стойлу, но по-прежнему ничего не видел и не слышал – ни глазами, ни ушами, ни… сердцем.

– Быть может, мы ошиблись, Абу, и Рэнди здесь нет, – сказал он.

– Она здесь, господин. Я это чувствую, но не обладаю вашей способностью услышать ее. Зовите, и она откликнется!

Джеймс прикрыл глаза и старался думать о Рэнди – только о ней, и ни о чем больше. Он забыл даже про страх, про объятые пламенем балки, грозившие в любую секунду размозжить ему голову.

«Отзовись, Рэнди, отзовись! – мысленно умолял он. – Где ты? Как тебя найти? Откликнись! Прошу тебя, любимая!»

И вдруг он услышал:

«Джеймс, помоги. Я здесь».

Как и тогда, в саду, он услышал не ушами. Слова словно сами собой прозвучали у него в голове. И теперь он точно знал, что это ему не почудилось.

«Рэнди, я не могу найти тебя. Не знаю, где ты, – подумал Джеймс. – Подскажи, что ты видишь вокруг себя».

«Темно. Здесь очень темно, Джеймс. Я ничего не вижу. Но рядом с собой я чувствую лошадь. Она испугалась пламени и бьется копытами в стену».

К этому времени в конюшне оставались лишь две лошади – в самых дальних стойлах. Животные, казалось, обезумели от дыма и треска пламени, приближавшегося к ним. Джеймс метнулся к этим стойлам, заглянул в первое из них и поднял перекладину, запиравшую выход. Лошадь метнулась мимо него, едва не сбив Джеймса с ног, и рванулась к выходу. Кроме нее, в опустевшем стойле не оказалось никого.