Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это будет церковь людей, не пребывающих в сомнении о самих себе. Их стиль жизни будет очень походить на американское «Ноу проблем!». Но именно тогда, когда в своем тепленьком благополучии они будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба (1 Фес. 5, 3).
Почему о лаодикийских христианах сказано: О, если бы ты был холоден, или горяч? Ответ очевиден. Холодное – в грехах оледенелое, застывшее – может инстинктивно начать искать тепло спасающей благодати Духа Святого. Горячее – пламенеющее Духом Святым, святое само – несет теплоту миру, оледеневшему во грехах, как в вечной мерзлоте. И только теплохладное христианство застыло в реликтовом благополучии духовной смерти.
Но вернемся к типам людей.
Человек духовный – это самая малочисленная на земле группа людей, они готовы сами испытывать страдание, чтобы другим было лучше. Жертвенный дух уподобляет их Христу и делает некоторой противоположностью миру, погрязшему в зависти и эгоизме.
А что же о зависти говорят святые отцы? Святитель Василий Великий учил: «Зависть – это порча жизни, поругание природы, вражда против того, что дано нам от Бога, противление Богу»[108]. Но почему зависть к другому человеку (едва ли кто-то может испытать зависть к Богу) святитель называет «порчей жизни», «поруганием природы» и «противлением Богу»? Вспомним прежде всего о природе первозданного человека: Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его (Быт. 5, 1); И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт. 2, 18). Человек сотворен общественным существом, то есть для семейной соборности – первой ячейки соборности церковной. Апостол Павел называл семью домашней церковью, в его обычае было приветствовать некоторых семейных христиан словами сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви – такое приветствие Павел направлял женщине Апфии, (сестре) возлюбленной, и Архиппу, ее мужу (Флм. 1, 2).
Мир и был создан Триединым Богом, чтобы ввести род человеческий в союз любви Лиц Святой Троицы. Христос призывает разобщенное человечество к божественному единству словами: Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 21). Единство любви Лиц Святой Троицы – это единство Отца и Сына в Духе Святом, ибо сказано: потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 5). То есть в тот же союз соборной любви в Духе Святом вошло в день святой Пятидесятницы и человечество, до грехопадения в лице наших прародителей естественно пребывавшее в этом божественном единстве. Поэтому зависть и есть вызов и поругание человеческой природы, «вражда против того, что дано нам от Бога» и «противление Богу».
Мне рассказали интересную историю о том, как однажды три путешественника нашли на дороге нечто драгоценное. Надлежало разделить это поровну между всеми. Находка была так велика, что часть каждого была бы весьма значительна, но тотчас явился диавол со своими спутниками – духами зависти, коварства и жадности. Полюбовавшись своей находкой, путешественники сели отдохнуть, чтобы подкрепить себя пищей, но каждый думал не о пище, а о том, как бы одному завладеть сокровищем. Нужно было кому-нибудь из них сходить в ближайший город, чтобы купить припасов. Один отправился. Двое оставшихся на месте договорились убить третьего, когда тот вернется, чтобы разделить между собой его часть. Между тем отправившийся за припасами решил отравить товарищей ядом, чтобы по смерти их обоих богатство досталось ему одному. Когда он вернулся, то немедленно был убит своими спутниками, а они, в свою очередь, умерли, поев принесенную им пищу. Драгоценная находка осталась на месте ждать или других безумцев, или более достойных людей.
Святитель Иоанн Златоуст посему и пишет: «Нет ничего хуже зависти и злобы. Через них смерть вошла в мир. Когда диавол увидел человека в чести, то не вынес его благоденствия и сделал все, чтобы погубить его»[109]. Словами «диавол увидел человека в чести» Златоуст как бы говорит: «он увидел, что потерял, и сделал все, чтобы погубить человека из зависти».
Мытарство одиннадцатое: «Я – это звучит гордо!»
«Подобным образом прошли мы и мытарство гордости, где надменные и гордые духи испытывают тех, кто тщеславен, много думает о себе и величается; особенно же тщательно здесь испытывают души тех, кто непочтителен к отцу и матери, а также к поставленным от Бога властям: рассматриваются случаи неповиновения им и прочие дела гордости и тщеславные слова. Мне весьма и весьма мало потребовалось добрых дел, чтобы покрыть грехи по этому мытарству, и я получила свободу», – продолжает свое свидетельство блаженная Феодора.
Мы не можем быть уверены, что пройдем данное мытарство с такой же легкостью, поэтому остановим наше внимание на проблеме, связанной с гордыней, тщеславием, непочтительным отношением к родителям (физическим и духовным) и к Богом установленной форме власти.
Если о Сыне Божием сказано: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу (Флп. 2, 6), – то выпадение диавола из духовного мира и происходит из-за хищения почитать себя «быть равным Богу».
Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Мытарь и фарисей. Гравюра (фрагмент)
Блаженный Августин писал о том, что «невозможно отыскать никакого иного источника зла помимо добра»[110], то есть – искаженного стремления к благу. В противном случае пришлось бы признать причиною зла другое зло, и так до бесконечности. Подобный языческий дуализм всегда осуждался отцами Церкви, настаивавшими на том, что изначально все творение Божие было именно хорошо весьма (Быт. 1, 31). По Августину: «Бог [и] не может быть причиною зла, ибо не Он причина склонности к небытию»[111]. Это означает, что зло, как нечто не бытийное, проистекает от свободного удаления от добра, как изменение в созерцании блага. Что и означает, что диавол именно «перелюбил…» (И.А. Глухов), переключившись с любви к Богу на любовь к самому себе, – себялюбие эгоизма (лат. ego – «я»). Духовные дарования и высоту иерархического положения использовал во вред себе.
Любя Господа пламенеющей любовью, Люцифер стремился как можно ближе приблизиться к объекту любви – Богу. В какой-то момент мистического экстаза в самолюбовании собственной пламенеющей любовью диавол потерял ощущение дистанции между Творцом и тварью, и это было хищение, начало его выпадения из духовного мира. Тогда и родилась гордость…
Каждый гордец как бы проходит тем же путем, что и Люцифер. Сказано: Погибели предшествует гордость, и падению – надменность (Притч.