Он придвинулся ближе и потерся кончиком члена о ее горячую, влажную промежность.

— Давай поспорим?

Она снова засмеялась.

— Ты так уверен в себе? Смотри, проиграешь.

— Сомневаюсь. — Эндрю дразнил Гейл, раздвигая половые губы головкой члена, но проникая не так глубоко, как хотелось им обоим. Они нуждались друг в друге больше, чем в воздухе.

Она двинула бедрами, но он быстро отстранился. Тонкая бровь слегка выгнулась, красноречиво говоря о скептическом отношении Гейл к его словам.

— Какова твоя ставка, тренер? — Судя по тону, она была уверена в себе и ничуть не сомневалась, за кем останется победа.

Эндрю подал вперед кончик члена, и мышцы влагалища туго сжали его.

— Обед, — прохрипел он, пытаясь сохранить над собой контроль.

Гейл поставила пятки на его талию, широко раздвинула голени и задвигалась. Эндрю заскрежетал зубами.

— Это слишком просто. — Она уперлась ладонями в крышку буфета и снова качнулась вперед. Из его груди вырвался протяжный стон. — Победитель связывает проигравшего и делает с ним все, что хочет.

— Когда? — с величайшим трудом выдохнул он.

Гейл напрягла мышцы, и Эндрю со свистом втянул в себя воздух.

— Сейчас. — Она приподнялась и рванулась навстречу Эндрю, стремясь принять его в себя. Когда он отстранился, она закрыла глаза и застонала от разочарования.

— Сию секунду? — Неужели Гейл ради игры может положить конец наслаждению, которое испытывают они оба? Или это часть ее плана?

— Угу. — Она качнулась вперед и снова оторвала ягодицы от крышки буфета.

Эндрю обхватил бедра Гейл, приподнял ее и резко вошел в нее.

— Позже, — сказала она и задвигалась, учащая темп. — Нет, сейчас… да, сейчас… я… я… Энди! — вскрикнула Гейл, когда ее тело сотряс новый оргазм.

Ее голова откинулась, длинные черные волосы коснулись его пальцев, спина выгнулась дугой, с губ сорвалось несколько коротких сексуальных стонов.

Эндрю вышел из нее, убрал руку, погладил ее шею, груди, плоский живот, коснулся влажных кудрей, кончиком пальца нащупал ее клитор и слегка нажал на него, заставив Гейл содрогнуться всем телом.

Гейл протяжно застонала, несколько раз прошептала его имя и тесно прижалась к нему. Не в силах больше сдерживаться, Эндрю снова вошел в нее и раз за разом начал вонзаться в ее уступчивое тело, затягивавшее его в водоворот страсти. Через минуту-другую он тоже достиг головокружительного оргазма.

Эндрю вернулся к действительности не сразу. Придя в себя, он услышал негромкое жужжание кондиционера. Стоявшую на кухне тишину нарушало только их тяжелое дыхание.

Он погрузил пальцы в волосы Гейл и обхватил ладонями ее шелковистые щеки. Потом медленно наклонил голову и поцеловал ее так нежно и бережно, как не делал никогда в жизни.

А затем заглянул Гейл в глаза. Теперь они были скорее золотистыми, чем зелеными, и причиной этого была любовь. Его золотоглазый… объект?

На ее губах появилась сексуальная улыбка.

— Сколько тебе нужно?

Эндрю нахмурился.

— Что?

Она хрипловато рассмеялась.

— Какое у тебя время простоя?

Эндрю почесал в затылке.

— Простоя?

Она слегка заерзала и запахнула блузку, прикрывая гладкое, без единого изъяна, молодое тело от его пристального взгляда.

— Сколько времени тебе требуется, чтобы прийти в себя после занятий любовью?

Он снял презерватив, затем наклонился, подобрал с пола шорты и кружевные трусики и протянул их Гейл. Ее загадочный взгляд заставил Эндрю занервничать.

— А что? Почему ты спрашиваешь? — Он страстно прильнул к ее губам.

Но одеваться Гейл не стала. Она соскользнула с крышки буфета и шагнула ему навстречу.

— Минут тридцать? — В ее выразительных золотисто-зеленых глазах возник лукавый блеск.

Эндрю пожал плечами.

— Примерно. Может быть, меньше, — ответил он, глядя на нее сверху вниз.

На ее слегка распухших губах появилась улыбка, окончательно сбившая его с толку. Что у нее на уме?

— Так я и думала. — Гейл встала на цыпочки, поцеловала его, а потом подошла к холодильнику. Она открыла морозилку, пошарила там и тихонько засмеялась, обнаружив то, что искала.

Потом Гейл закрыла дверь холодильника и повернулась к нему лицом.

— Ты проиграл пари. Готов платить? — спросила она.

Эндрю, потерявший дар речи, только кивнул в ответ. Слава Богу, что он не разучился ходить и мог передвигать ноги, когда эта женщина манила его пальцем. Он поплелся следом, не сводя глаз с ярко-красной пачки вишневого мороженого, которую Гейл держала в руке.

— Ты выиграла нечестно.

Она хитро улыбнулась. Да, конечно, но в любви, как и на войне, все средства хороши. Нет, не в любви, подумала она. В сексе. Удовольствие. Огромное удовольствие, вот и все. Секс, ничего большего. Даже если они были созданы природой для того, чтобы дарить друг другу наслаждение. Это не любовь. Нет. Ни под каким видом. Или она просто морочит себе голову, пытаясь удержать сердце на замке?

Гейл рывком затянула узел на голубом шелковом шарфе, надежно привязывавшем правую руку Эндрю к спинке кровати.

— Я говорила, что могу заставить тебя кончить, не прикасаясь к тебе.

— Я не думал, что ты станешь хитрить, добродушно пожаловался Эндрю. — Твое мороженое сейчас растает.

— Можешь не беспокоиться, — сказала она, плотоядно улыбнулась и обвязала шарфом с набивным рисунком левую руку Эндрю. — Ручаюсь, это тебе понравится… Ну вот и все. Как тебе, удобно?

Эндрю выгнул шею, посмотрел на результаты ее рукоделия и слегка подергал шарфы. Те не поддавались.

— Не могу поверить, что позволил втянуть себя в эту историю, — сказал он, бросив на Гейл тревожный взгляд. — Кстати, док, если уж на то пошло, то связывать должен был я.

— Может быть, в следующий раз. — Гейл спрыгнула к кровати, подошла к комоду, достала еще два шелковых шарфа и вернулась. — Но пари есть пари, и ты проиграл.

— Ты нарочно обманула меня, — заспорил он, еще раз безуспешно подергав путы.

Гейл засмеялась и, боясь, что Эндрю передумает, быстро привязала его ноги к столбам кровати.

Эндрю попытался поднять ногу, но обнаружил, что может сдвинуться с места всего сантиметров на десять.

— Кто научил тебя вязать такие узлы?

Брат, едва не вырвалось у Гейл, но она сдержалась.

— В детстве я была настоящим сорванцом, — вместо этого сказала она.