– Уж, извини, обновлённая Камелия, но твоего мнения нам знать не нужно. Ты либо сгниёшь в тюрьме, либо воспользуешься шансом, который мы тебе предоставляем.

– Отличные перспективы у меня. Стать объектом для охоты в тюрьме, или рисковать своей жизнью, находясь в обличие своей сестры…. Хм…. Так себе выбор, не находите?

– Третьего не дано Мия!

– Всегда есть ещё один выход! Вы можете просто отпустить меня, а руководству предоставить её. Все счастливы, все довольны.

– Ишь ты! Может тебе ещё и пенсионные накопления перевести, чтоб ты жила где-то на островах, и ни в чём себе не отказывала?

– Ладно-ладно, я пошутила, не заводитесь детектив. Конечно, я выберу тот вариант, в котором имеется, пусть и призрачный, но всё же шанс на нормальную жизнь.

– Если нам всё-таки удастся справиться с этим делом, я очень сомневаюсь, что у нас получится начать «нормальную жизнь». Всему есть цена, и победа в этом случае, принесёт, максимум, более спокойную жизнь, с чистой совестью, но никак не нормальную. Ценой послужат воспоминания, которые будут преследовать нас всю оставшуюся жизнь.

– У тебя ест ещё шанс Изикейл, чтобы отказаться от всего этого, и перейти на более спокойную работу!

– Что? Перебирать бумаги в офисе? Нет уж, лучше сразу помереть от рук фанатиков, чем до глубокой старости быть мебелью в управлении. Я с вами!

– Вот и договорились! Всё, обсудим детали позже. А пока нам нужно всё обставить так, чтобы никто, ничего не заподозрил!

У сговорившейся троицы, оставалось немного времени, чтобы успеть перевоплотить Мию в Камелию, и наоборот. На удачу, в автомобиле погибшей девушки, была целая сумка с личными вещами, в которые и пришлось облачаться Мие. Забрав все необходимые документы, и проведя ещё несколько немаловажных операций, Мия, наконец, была полностью перевоплощена. Оказалось, что всё было организованно, как раз вовремя – послышались приближающиеся сирены, и вдалеке показались проблесковые маячки.

– Приветствую детективы! Кто бы сомневался, Джаспер, и Никополидис. Можно было сразу догадаться. Не даёте вы нам спокойно провести вечер. Что у вас случилось? – пробурчал вышедший из подоспевшей кареты скорой помощи, очень упитанный, и розовощёкий доктор.

– Мы в отличие от вас, не сидим без дела, и не наедаем брюхо, которое с трудом в автомобильную дверь пролазит.

– Ты ещё поговори тут! Сейчас придётся тебе помощь оказывать.

– Что?! Я тебя научу манерам….– Азраил уже было полез в рукопашную на превосходящего раза в два габаритами противника, но вовремя подоспели эксперты и Изикейл, растащившие по сторонам разгорячённых мужчин.

– Как вы можете себя так вести?! Вы же при исполнении обязанностей! – не унимался Никополидис.

– Не лезь под горячую руку, Изи! Всё, успокоились. – Ноздри Азраила гневно раздувались, но, все же, он смог взять себя в руки.

Работа экспертов, на месте гибели девушки продолжалась, по меньшей мере, два часа, и закончилась уже довольно поздно. Обстоятельно всё задокументировав, и оформив, детективы приняли решение, что продолжать расследование глубокой ночью, не представляется возможным. Соответственно было принято решение разъехаться по домам, и немного поспав, приложить свежие силы, а самое главное просветлённое сознание. Азраил отказался пускать к себе Мию, и вынудил Изикейла забрать её к себе домой, так как оставлять её одну, было весьма неблагоразумно и опасно.

Вся компания направилась в сторону города, и наплевав на обязательный, подробный рапорт, проехала поворот к управлению. Изикейл высадил напарника перед домом, и условившись о времени утренней встречи, повёл автомобиль в сторону своего скромного жилища.

Азраилу не терпелось скорее попасть домой, и сбросить с себя окровавленную одежду, и принять горячий душ. И дело было далеко не в том, что ему был противен вид, и запах крови. Влажные штаны, в холодный, пасмурный осенний день – не лучшее решение.

Забежав в квартиру, и наспех скинув с себя одежду, детектив проскользнул в ванную комнату, и блаженно замер под струёй горячей, расслабляющей воды. Обычно, это помогало ему привести в порядок не только физическое состояние, но и успокоить всё больше расшатывающиеся нервы. К его сожалению, в тот день, всё было иначе. Внутренние переживания никак не хотели уходить, и благодаря сохраняющемуся стрессу, тело не могло полностью расслабиться после тяжёлого трудового дня.

– Да, что же это такое?! – вскрикнул в сердцах Азраил, и с размаху ударил по висящей в душевой кабине полочке.

Полка пошатнулась, что-то жёлтое скользнуло вниз, и издало издевательский звук. Азраила как будто ударило током. Он опустил взгляд на пол, и увидел маленького резинового утёнка, который одиноко, и грустно лежал на боку. Джаспер молча нагнулся, и взял в руку неодушевлённое напоминание о перенесённых душевных переживаниях. Всё, что осталось от счастливых дней – резиновый утёнок, случайно забытый ушедшей женой. Когда Элизабет уходила от него, забрала не только необходимы вещи. Она увезла в новый дом всё, что напоминало бы детективу о детях: вещи, фотографии, игрушки. Даже, практически отобрала право на встречи. Её замысел работал, Азраил, не натыкаясь, каждый раз, на своё прошлое, и целиком погружаясь в свою работу, постепенно привык к одиночеству. Он смирился с тем, что дети о нём практически не вспоминают, и называют папой другого человека, который заваливает их подарками, и делает всё, чтобы даже отголоски прошлой жизни окончательно канули в глубинах сознания. И вот, маленький кусочек резины, лежащий на ладони, словно раскалённый клинок пронзил сердце детектива. В его голове всплыли отчётливые силуэты, счастливые глаза, раздался звонкий, переливающийся детский смех, наполнявший когда-то всю квартиру. Перемазанные тортом, улыбающиеся лица, бывшая жена, строго скрестившая руки на груди, но не удержавшаяся, и присоединившаяся к всеобщему веселью. Редкие прогулки по зелёному парку, с мягкой, прохладной травой, и сладкой дремотой в тени деревьев. Разговоры о покупке большого, и просторного дома, со своим садом, где никому не пришлось тесниться. Всё это хаотично плыло перед плотно закрытыми глазами Азраила. Непередаваемая грусть обрушивалась на детектива, и сменялась она злобой, растущей в огромный ком ненависти по отношению к себе, к работе, к жене…. Ко всему, что имело хоть какое-то отношение к свершившимся событиям, кроме, конечно же детей, которых Азраил любил всем сердцем, и больше всего на свете желал, чтобы они были самыми счастливыми.

Буря чувств захлестнувших Джаспера, постепенно переполняла его, и, наконец, вырвалась наружу громким ругательством, и ещё более сильным ударом по многострадальной полке. Раздался треск, грохот, очередная партия ругательств – полка обломилась, детектив от неожиданности поскользнулся, и выполнив акробатический пируэт, рухнул на жёсткий кафельный пол.

Азраилу повезло – сильных повреждений он не получил, лишь больно ушиб копчик, локоть, и затылок.

– Нет, так дело не пойдёт! Отец я, или кто?! – не обращая внимания на боль, лёжа на полу заговорил детектив.