Из гаража еще не выезжал ни один автомобиль. Питер быстренько позавтракал и отправился в замок проститься с хозяевами, попросив Финча вывести «Бентли».

– Я не видел, чтобы кто-то выезжал из Хивера, – сказал он лорду Астору. – Деятели кино не в силах расстаться с вашим замком. Может быть, они надеются, что вы измените свое решение? Нелегко, должно быть, расстаться со своей мечтой, увидев ее во плоти перед глазами. Но мне пришла в голову мысль, которая должна их устроить. Думаю, им подойдет один из замков моего отца. Он находится гораздо севернее, далеко не в лучшем состоянии, но именно той самой эпохи или, как говорится, той самой стати. Со всякими техническими ухищрениями, декорациями и кучей долларов, как всегда у американцев, думаю, все отлично получится. К тому же у местного населения появится работа, так что, фигурально выражаясь, никто не встретит киношников градом камней. Где вы их поместили?

– Я провожу вас к ним. Коттедж на краю деревни.

Перед входом в замок Финч обмахивал метелкой из перьев «Бентли», который только что вывел из гаража.

– «Паккард» еще на месте? – осведомился хозяин замка.

– На месте, ваша светлость. После такой безумной ночи люди должны позволить себе выспаться.

– Пойдите, Питер, и разбудите своих друзей. Мне нужно с ними поговорить.

Финч уже распахнул дверцу, но Питер отрицательно помахал рукой:

– Я пройдусь пешком. Небольшая прогулка под ясным небом пойдет мне на пользу.

Вместе с Финчем он отправился через парк, который был совсем не маленьким. Целая армия садовников трудилась там, справляясь со следами бури. Уносили сучья, поправляли клумбы, несли в ящиках из оранжереи свежие цветы, чтобы посадить их вместо испорченных.

Леди Нэнси в твидовом костюме и шелковой голубой косынке на голове стояла, сложив на груди руки, рядом с главным садовником и время от времени отдавала распоряжения. С первого взгляда было ясно, что тревожить ее не стоит, поэтому Питер ограничился приветствием и поблагодарил с присущей ему любезностью за гостеприимство.

– Иду к американцам, – прибавил он. – Хочу подсластить их огорчение, рассказав о старинных фамильных замках.

Юноша поклонился леди Нэнси, направился к указанному ему домику и постучал в дверь. Никто не ответил. После трех безуспешных попыток Питер решил все-таки войти. И… обнаружил, что домик пуст. Не было даже похоже, что в нем вообще кто-то ночевал, в таком все было идеальном порядке.

Подумав, что американцы решили перед отъездом прогуляться по парку, Питер попросил у леди Нэнси разрешения задавать вопросы садовникам и отправился на поиски. Финч шел с ним рядом, и его длинный нос и вытянутая шея делали его похожим на гончую, которая пустилась по следу… Но никаких следов не нашлось.

– Это что-то невероятное, – бормотал Безупречный Питер. – Интересно, куда могли исчезнуть эти люди?

Они обошли парк, вернулись обратно, оглядели каждый куст, расспросили садовников и сторожей, но ни один из обитателей замка Хивер ничего не мог сообщить о посланцах кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер». Хотя трудно было бы не заметить двух мужчин немалого роста, но тем не менее никто не мог похвастаться, что видел их.

– У нас прибавилось два новых привидения, – весело прошептал молоденький садовник. – Но и без них у нас внушительная коллекция.

– Привидения не ездят на автомобилях, – кисло заявил сын герцога, услышав шутку. Настроение у него испортилось окончательно.

Но «Паккард» американцев между тем по-прежнему был в гараже и продолжал стоять там еще много дней. И никто не искал его и не требовал…

Что бы это могло значить?

– Нельзя не согласиться, вещь чудесная! – вздохнула Мари-Анжелин дю План-Крепен, подходя к картине поближе, чтобы получше рассмотреть подпись.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась госпожа де Соммьер, вглядываясь в лицо модели через свой лорнет с изумрудами. – Портрет или бриллиант?

– И то, и другое. И еще замечательный талант художницы. В первую очередь смотришь вовсе не на бриллиант. Он великолепен, прекрасен, но дама, похоже, не чувствует себя счастливой оттого, что носит его.

– С ним связано столько мрачных историй, что можно ее понять. А леди еще так хороша, что может обойтись и без бриллиантов.

– Но тем не менее она его носит, вызывая зависть множества женщин.

– Не всех. Лиза, например, не придает бриллиантам большого значения. А вот Альдо от их игры и блеска просто с ума сходит.

– Не преувеличивайте, План-Крепен. И Лиза вовсе не равнодушна к камням.

– Она любит бриллианты, которые дарит ей Альдо, а вовсе не все подряд. И особенно не любит камней с историей. Они, безусловно, знамениты, но всегда опасны. Думаю, что страсть ее супруга не прибавила ей любви к этим камешкам. А уж что касается «Санси», то против него, я думаю, у нее огромный зуб.

– Я бы очень удивилась, если бы было иначе. С той минуты, как в Венеции ей на голову свалилась несносная Ава и объявила, что бриллиант был украден – нет, вы только подумайте, украден! – для нее, жизнь Лизы превратилась в настоящий кошмар. И то, что она отправила детей к бабушке, говорит, в каком она находится ужасе. Но почему она поехала именно сюда?

– Это и я хотела бы узнать, дорогая План-Крепен. И хотя Лиза знает, что мы в Лондоне, она нас избегает. Мэри тоже ничего не может понять. В общем пока она твердо решила изображать из себя Мину, с которой рассталась давным-давно, как только отец узнал ее.[22]

– Но все же не такую уродку, я надеюсь?

– План-Крепен! Вы прекрасно понимаете, что есть слова, которые я недолюбливаю. И Лиза никогда не была «уродкой», если воспользоваться вашим вульгарным выражением. Чего я не скажу о ее муже в его теперешнем обличии. Если бы она знала, каким его сделал наш дорогой Ланглуа. Но вернемся к Лизе…

Госпожа де Соммьер устремила взгляд на банкетку красного бархата, которые расставляют в музеях для отдыха посетителей – в этом зале людей было по-прежнему много, выставка проходила необыкновенно успешно, – и направилась к ней. Она уселась на нее так, чтобы иметь возможность любоваться портретом, и вздохнула с облегчением. Разумеется, План-Крепен последовала за маркизой и села рядом. Госпожа де Соммьер молча обмахивалась программкой, а Мари-Анжелин спросила:

– У нас есть идея относительно Лизы?

– Не задавайте глупых вопросов, План-Крепен! Конечно, у меня есть идея. А у вас?

– Не сказала бы. Англия вообще не «моя чашка чая», как говорят местные. Тем более я терпеть не могу этот напиток, который сопровождает англичан на протяжении всего дня. Они открывают глаза и пьют чай, за завтраком пьют чай, за ланчем тоже чай, а уж о файф-о-клоке[23] я и не говорю. Только за обедом получаешь право на человеческие напитки без того, чтобы на тебя не косились.