Лейка, сидевшая рядом с Катей и уминавшая сочный стейк размером с кулак, недоверчиво хмыкнула.

В отличие от Лейки, Коля воспринял информацию серьезно и шутить перестал.

– Не волнуйся, – пообещал он. – Пацаны всё выяснят.

Неожиданно и от Лейки последовал дельный совет.

– Вы Каринин салон проверьте, – прочавкала она. – Димка же за ней увивался, а старая любовь не ржавеет! – и подмигнула Кате.

– Короче, дело такое, – начал устный отчет Чара на следующее утро. – К мамке его мы сами не пошли. С нашими рожами, сама понимаешь. Заслали матушку Барана. Она – тетя умненькая. В собесе работает. Сам удивляюсь, в кого Баран такой тупой уродился. – И охнул, потому что «тупой» Баран сунул кулак ему под ребро. – Короче, там глухо. Показала нам письмо на фирменном бланке какого-то английского вроде бы универа, что такой-то принят туда-то. Расходы по обучению берет на себя некий фонд содействия иностранным студентам, проявившим отменные и так далее. Мамка сыном гордится до невозможности, но мы фонд этот пробили – липа! Фонд закрыли лет пять назад. Кинули запрос прямо в тот универ, оттуда сначала ответили, что, да, названное лицо у них обучается. Но потом уточнили, и оказалось, что ни взнос за обучение не перечислен, ни сам студиоз в ихнем кампусе ни разу не объявлялся. Так что туфта это всё. Ну мы тогда эту линию бросили и двинулись по Лейкиной наводке в салон «Вечная молодость». Сначала аккуратненько так пробили – и выяснилось, что хозяйка уже месяца полтора как отбыла в неизвестном направлении, скинув дела на своего сожителя. Еще сказали, что мальчик при ней в последние дни крутился. Темненький такой, бледненький. Мы им фотку – да, говорят. Этот. Только в жизни он поплоше выглядит.

– Карина, сволочь! – воскликнула Лейка. – Присосалась к нему, пиявка!

– Да ладно! – ухмыльнулся Чара, который был не в курсе насчет эльфийской разрушительной магии. – От излишнего секса еще ни один пацанчик не помер. Главное, чтобы кушал хорошо.

– Ближе к делу! – вмешалась Катя, которой эта тема была малоприятна. – Еще что-нибудь выяснили?

– А то ж! – самодовольно сказал Чара. – Двинули мы к этому самому сожителю. Зовут его…

– … Гоша! – вновь перебила Лейка. – Знаем, знаем!

– Может, тогда сама и будешь рассказывать? – недовольно поинтересовался Чара. – Нет? Тогда не перебивай! В общем, нормальный пацан оказался. Правильный. Мы с ним посидели культурно, пообщались. На подругу свою пацан сильно обижен. Любит ее, а она, шалава, творит, что хочет. Вот сейчас в Англию сорвалась. И вашего приятеля с собой увезла. Но Гоша на него зла не держит. Понимает, чья там была инициатива.

– Значит, все-таки Англия! – не выдержав, опять вмешалась Лейка.

– Ну. Гоша сказал: позвонили ей оттуда. Посулили что-то очень крутое. Что конкретно, она не сказала, но, блин, все три дня, пока собиралась, цвела и пахла, как майская роза. А потом улетела. И пацанчика с собой прихватила.

– И что Гоша говорит: Дима добровольно с ней поехал или нет?

Чара усмехнулся:

– Да кто его спрашивал!

– Как мне всё это знакомо, – сказала Лейка с важностью.

А Катя почувствовала жестокие угрызения совести. Знала же, что против Карининой магии у Димы средств нет. Знала… И забыла.

– Слушай, Чара, а куда именно в Англии они поехали? – спросила она.

– Точно Гоша не знает. Вроде бы где-то в Уэльсе…

Уэльс, Уэльс… «Сестры Морриган из Уэльса», – вдруг всплыли в памяти слова Тэма.

Мозаика складывалась… Вот только картинка получалась пока что совсем непонятная.

Идет по лесу маленькая троллюшка в красной шапочке, а навстречу ей – разбойник. Волчара, клейма ставить негде. Ну-ка стой, говорит, это ограбление и изнасилование! Потом пригляделся и рожу скривил – троллюшка… Она троллюшка и есть. Нет, говорит разбойник, поправочка. Только ограбление.

Тут за спиной разбойника появляется мама-троллиха. Берет разбойника пальчиками за шейку, приподнимает немного и говорит ласково, облизываясь:

– Не-ет, всё-таки изнасилование!

– Ну? Что стоишь, глаза вылупила? Что стряслось?

Вчера Хвостов перевел аванс и теперь с самого утра ожидал звонка от киллера. Тот должен был сообщить день, когда будет исполнен заказ. Но звонка не было, Илья Всеволодович был весь на нервах.

– Илья Всеволодович… – Широко распахнутые глаза секретарши излучали восторг, смешанный с безумием. – К вам… посетители!

– Кто еще? – Директор мысленно прокрутил в памяти назначенные встречи… Нет, ничего не совпадало. Может, это киллер решил заявиться лично? Или… Сердце Ильи Всеволодовича дало сбой… Что, если у киллера не вышло, и это «заказ» пришел открутить Хвостову голову?

Но нет, судя по сияющей роже секретарши, возникало впечатление, что в офис заявилась какая-нибудь гомосечная, тьфу, звезда шоу-бизнеса.

– Какие еще посетители?

– Краси-и-ивые, – глупо хихикнула секретарша. – Гламурные такие!

Точно – угадал… В принципе, почему бы и нет? Он же недвижимостью занимается, а «звезды» не в собачьих будках живут.

Илья Всеволодович приосанился, постарался изобразить лицом надежность и респектабельность.

– Пригласи!

Но они вошли сами, не дожидаясь приглашения.

Илья Всеволодович вытаращил глаза не хуже, чем давеча секретарша.

Да уж, гламурнее некуда. Компания выглядела так, словно только что вышла с модной вечеринки, или, наоборот, туда собиралась. Два смазливых длинноволосых парня, один – рыжий, манерный, типичный гей (как их представлял себе Илья Всеволодович), второй, не исключено, тоже. Но здоровенный. Плечи – как у спортсмена-пловца.

С педиками – три девки. Да такие, что у Хвостова чуть слюна на клавиатуру не закапала.

Но он взял себя в руки, вспомнил о хороших манерах (сидеть, когда дамы стоят, это, как его… моветон), вскочил, выдвинулся из-за стола…

Его порыв не оценили.

Рыжий гей мягко, словно куклу, выставил за дверь ошалевшую секретаршу, подошел к столу и без приглашения уселся в глубокое кресло. Утонул в нем, но вопреки господствующему правилу, не почувствовал себя неудобно. Развалился, как на диване. Темноволосый красавчик встал у него за спиной, озираясь. У него был такой вид, будто он силился что-то вспомнить, и не мог.

Девицы тоже вели себя так, будто Хвостова в кабинете нет.

Блондинка прислонилась спиной к закрытой двери, скинула шарфик и повесила его на кронштейн телекамеры. Шатенка с комфортом устроилась на подоконнике. Брюнетка, непринужденно обогнув растерянного Хвостова, опустилась аккурат в директорское кресло, закинула на стол длиннющие роскошные ноги в черных замысловатых колготках и одарила Илью Всеволодовича томным взглядом. Хвостов совсем растерялся. Топтался на месте, пытаясь понять, что здесь, черт побери, происходит.