Я пошла на задний двор, хотя качаться на качелях мне вовсе не хотелось – меня и без этого качало, у меня голова шла кругом от происходивших в моей жизни стремительных перемен. Роза ошиблась. Все перемены, которые случились со мной в последнее время, были только к худшему. И насчет счастливых примет она ошиблась. Моя любимая, приносящая удачу черная кошка скрылась и предпочитает жить где-то в другом месте, а не со мной. Возможно, это даже не она съедает по ночам миску тунца. Очень может быть, что я кормлю этим тунцом того рыжего бродячего кота или случайную белку, а может, это оказавшаяся невесть как в городе лиса приходит и вылизывает по ночам миски в открывшемся при нашем кафе зале для животных.

Я легла животом на сиденье качелей и принялась лениво покачиваться взад-вперед, опираясь о землю носком своих туфель. Доска сиденья неприятно давила мне на живот. Я свесила голову, уставилась на траву и зашептала, словно пытаясь передать сообщение на другую сторону земли, в Австралию:

– Я так скучаю по тебе, мама.

Потом я закрыла глаза и подумала о своем авиабилете. Все считают, что я сошла с ума, если до сих пор не улетела в Австралию. Даже папа так думает. Ну что ж, сейчас с ним все будет в порядке – у него снова есть и работа, и жилье. И я же не собираюсь покидать его навсегда, верно? Пройдет всего каких-то пять месяцев, и я вернусь.

А у меня в Австралии будет своя спальня, а не раскладушка в углу заброшенного стариковского дома. У меня будет чистая, удобная одежда, а не пропахшие кухней тряпки и не нелепый, сшитый известным модельером джинсовый костюм со стразами. У меня появятся новые подруги, и я – с ними или без них – смогу играть на пляже, плавать в море, ходить на прогулки в буш и увижу всех-всех животных. Буду прыгать вместе с кенгуру и гладить коал…

– Мяу!

Я открыла глаза. Прямо передо мной сидела Лаки, широко открывая свою розовую пасть и блестя изумрудными глазами.

– Мяу! Мяу-мяу! – сказала она, приветствуя меня.

– Лаки! – Я едва не свалилась с качелей головой вниз, но успела ухватиться за веревку, соскочила и, присев перед Лаки, прошептала, протягивая к ней свою руку:

– Привет, дорогая. Ты вернулась!

– Мяу, – ответила она, осторожно приближаясь ко мне. Наконец ее маленькая чудесная головка оказалась рядом с моей раскрытой ладонью. Лаки позволила мне почесать ей горлышко, выгнула шею и вытянулась всем тельцем. Сейчас она показалась мне не такой худющей, как прежде, и шерстка у нее стала мягче и гуще.

– Так это ты съедала все, что я оставляла для тебя в мисках?

Лаки посмотрела на меня своими чудесными изумрудными глазами с таким видом, будто хотела сказать: «А то ты сама не знаешь!»

– А сейчас поесть хочешь? – спросила я. – Например, липкой покупной кошачьей еды из пакетика?

– Мяу, – утвердительно ответила Лаки.

– А если я уйду за едой, ты обещаешь, что будешь сидеть здесь и ждать, пока я вернусь? Или, может, пойдешь в дом вместе со мной? У нас с папой отличное кафе, в котором всегда полно молока. Хочешь пойти посмотреть, как мы здесь живем? Ну пошли!

Лаки потянулась, обдумывая мое предложение, потом покорно прислонилась ко мне. Я осторожно обхватила ее руками. На этот раз она совсем не сопротивлялась и позволила мне поднять ее с земли.

– Ах, Лаки, Лаки, Лаки, – сказала я, гладя ее шелковую шерстку.

Я вернулась в кафе, осторожно прижимая к груди свою кошку.

Папа сосредоточенно следил за золотистыми шипящими ломтиками жарящейся на большой сковороде картошки.

– Хорошо покачалась? – спросил он, не поворачивая головы.

– Ага. Пап, смотри!

Он посмотрел – и едва не опрокинул сковороду с картошкой:

– Флосс! Да это же твоя кошечка! Она вернулась!

– Кошка сама знает время, когда ей вернуться, кажется, так ты говорил, пап? Лаки хочет поужинать с нами.

– Ладно, дай ей сама что-нибудь, а я сейчас приготовлю для всех нас бутерброды с картошкой.

Чтобы наполнить одну миску кошачьей едой, а вторую чистой водой, мне пришлось опустить кошку на пол, и я боялась, что она может сбежать во двор через заднюю дверь, но Лаки спокойно ждала и только облизывалась, принюхиваясь к еде.

– Поешь, Лаки, малышка, – сказала я, ставя перед ней миски.

– И ты тоже поешь, малышка Флосс, – сказал папа, вручая мне бутерброд с картошкой.

Затем папа понес большое блюдо с бутербродами на стол, за которым сидели Билли Щепка, Старый Рон и мисс Дэвис, а я осталась на кухне, сидела, скрестив ноги, рядом с Лаки. Когда мы обе поели, Лаки подошла к задней двери и выжидающе посмотрела на меня.

– Уже уходишь? – спросила я. – Ну ладно, я понимаю, что у нас кафе, но это вовсе не означает, что отсюда нужно уходить сразу же, как только поел.

Лаки не обратила на мои слова никакого внимания, подняла одну лапу и царапнула дверь, словно собиралась открыть ее с помощью своей кошачьей магии.

– Ладно, – вздохнула я. – Но ты еще вернешься? Обещаешь?

Я открыла дверь. Лаки выскочила во двор и пулей понеслась к ближайшему кусту. Разрыла землю, сделала свои дела и аккуратно зарыла за собой.

– Тебе всего лишь нужно было в туалет? – спросила я.

Лаки застенчиво посмотрела на меня, казалось, ей не хотелось продолжать этот разговор. Затем она позволила мне взять ее на руки и унести назад в дом. Я показала ее Билли Щепке, Старому Рону и мисс Дэвис.

– Вот она, черная кошка, приносящая удачу! Теперь все будет в порядке, – сказал Билли Щепка, облизывая масляные после папиного бутерброда губы. – Не понимаю, как тебе удается так вкусно жарить картошку, Чарли. Я занимаюсь тем же самым всю свою жизнь, и мой отец до меня тоже жарил картошку, но мои чипсы не идут ни в какое сравнение с твоими.

– Интересно, когда же и у меня что-то изменится к лучшему? – сказал Старый Рон. – Эй, Флосс, давай почешем твою кошечку и посмотрим – может, и на мою долю немного удачи наскребем.

Я дала ему несколько раз погладить Лаки его скрюченными стариковскими пальцами.

– Хотите тоже погладить ее, мисс Дэвис? – спросила я, вспомнив о вежливости.

– Я не люблю кошек, они убивают птиц, – ответила мисс Дэвис, но тем не менее тоже протянула руку и осторожно прикоснулась одним пальцем к хвосту Лаки. – Не приближайся к моим голубям, киска, договорились?

– Вы, мисс Дэвис, так раскормили своих нахальных птиц, что скорее кошка убежит от них, если они к ней приблизятся, – заметил Старый Рон.

– Это не наша кошка, – осторожно сказал папа. – Она просто приходит к нам в гости.

– Нет, папа, она хочет остаться с нами. Посмотри на нее! – возразила я.